– Быстро в медсанчасть… Может, еще успеем довезти живым.
Сознание возвращалось к Полунину слабым лучиком света, пробивающимся сквозь толщу густого тумана забытья.
Полунин не сразу понял, что он лежит уже не на жестких нарах шизо, а совсем в другом помещении на мягкой сетчатой кровати. Руки и ноги были как ватные, все тело ныло. Он попытался разомкнуть словно налившиеся свинцом веки.
Перед ним качался желтый с облезлой краской потолок. Несколько секунд Полунин бессмысленно смотрел вверх, потом его веки сами собой слиплись, и он снова погрузился в какое-то странное состояние между сном и реальностью. До него донесся разговор двух мужчин:
– Ну и что с ним делать-то будем? – спросил один из них.
У спросившего мужчины был молодой и звонкий голос. Ему ответил другой, который, опять же судя по голосу, был значительно старше:
– Черт его знает, у него явно сотрясение мозга. Швы на голове я ему уже наложил. Но, похоже, ему и по животу настучали хорошо.
– А ты ему живот-то щупал? – спросил молодой.
– Щупал, – уныло подтвердил собеседник.
– Ну и что?
– Твердый у него живот.
– Да-а-а, поди узнай, чего у него там внутри, аппаратуры-то у нас никакой нету. Скорее всего, операция ему нужна, – предположил молодой.
– Нам ее не сделать, – возразил пожилой.
– А вдруг у него внутреннее кровоизлияние? Били его сурово, могли селезенку и кишки порвать.
– Вряд ли, он бы уже давно сдох, – резонно возразил пожилой врач.
– А может быть, его в областной центр отправить?
– Не стоит, мы его не довезем, в дороге помрет, а так у него хоть какой-то шанс есть, – снова возразил пожилой.
В этот момент Полунин издал тихий протяжный стон. Врачи замолчали.
– Так что же с ним делать-то будем? – снова спросил молодой врач, на сей раз уже раздраженно. – Ведь надо же что-то делать.
– Да откуда я знаю? – огрызнулся пожилой. – Эти выродки каждый день режут и убивают друг друга, а нам их не то что лечить, даже штопать нечем.