Шульгин нервничал, стучал пальцами по рукоятке торчащего у него за поясом пистолета, не зная, что предпринять.
Из подъезда выскочили два взъерошенных мужика и начали озираться по сторонам.
– Ни одного мента, как нарочно! – воскликнул один из них, толстый парень в тренировочных штанах и легкой куртке. – Сроду не найдешь их, когда нужны.
– Я же звонил по «02», – гораздо более спокойно возразил другой, в пальто, брюках и домашних тапочках. – Сейчас приедут, я вас уверяю! И незачем было бежать на улицу, вы, Петя, ей-богу, как в деревне! Это же столица! Не волнуйтесь, все будет в самом полном порядке, я вас уверяю!
«Надо срочно выяснить, что там у них произошло? Главное – кто стрелял? Появился ли Панфилов? Жив этот подонок или Сургучев пришил его все-таки? – подумал Шульгин. – И быстрее надо, пока менты не приехали. Минут пять-шесть у меня есть…»
Он выбрался из своего укрытия под деревьями на противоположной стороне улицы и быстрым шагом направился к подъезду.
– Это вы звонили в милицию? – издали крикнул он. – Что случилось, граждане? Что за шум? Ограбление? Свидетели есть?
– Это мы звонили! – обрадовался парень в спортивных штанах. – Он, то есть, Михаил Самуилович. Меня, значит, Тамара Васильевна позвала, соседка. Петя, говорит, у Наташеньки кто-то стрелял, сходите посмотрите, мало ли что могло случиться. Я вышел, смотрю, дверь у них не заперта. Встретил вот Михаила Самуиловича, он тоже на площадку вышел из своей квартиры. Вместе и зашли в ее квартиру…
– Подождите, Петя, – остановил его второй жилец. – Нельзя же быть таким доверчивым! Надо же знать, с кем имеешь дело.
Он повернулся к Шульгину и строго посмотрел на него поверх очков.
– Кто вы? Покажите нам свои документы! – потребовал он.
– Вот это правильно! – одобрил Шульгин, доставая из кармана «самопальное» удостоверение капитана Тимирязевского отдела уголовного розыска, которое он носил специально для таких вот случаев, для дураков. – Бдительность прежде всего. Вот мои документы… А теперь вы мне расскажете, что здесь произошло?
– Э-э… Лучше давайте сразу поднимемся, чтобы вы сами все увидели, – заторопился Михаил Самуилович. – Картина сама по себе очень красноречивая. Я думаю, что они очень сильно поссорились. Скорее всего он хотел ее изнасиловать. Представляете, она лежит совсем обнаженная на кровати, а у него половина головы выбита, лужа крови, мозги всю батарею облепили…
Он зудел всю дорогу, пока они поднимались на этаж, на котором жила Наташа. Дойдя до двери, Шульгин остановил своих провожатых и сказал:
– Мне нужна ваша помощь. Постойте, пожалуйста, здесь и проследите, чтобы никто из посторонних в квартиру не заходил.
– Да мы и не пойдем, милок, неужели охота на такие страсти смотреть! – вставила одна из женщин, повысовывавших головы из соседних дверей.
Шульгин понял, что она-то уж точно успела все рассмотреть.
Он решительно открыл дверь. Сейчас он войдет и увидит труп Панфилова, мозги которого облепили батарею, как выразился Михаил Самуилович. Шульгину останется только подбросить зажигалку Лилии Воловик и потихоньку исчезнуть с места действия, не дожидаясь появления милиции. Дело будет сделано.
Но его ждало разочарование. К батарее был прислонен труп Сургучева, в судорожно сжатой правой руке был зажат пистолет.
«Панфилов здесь был! – лихорадочно соображал Шульгин, понимая, что с каждой секундой возрастает вероятность встречи с милицейской опергруппой. – Был! Но я его так и не увидел. Вывод: он прошел другим путем и тем же самым путем скрылся отсюда… Он мог уйти через какую-нибудь квартиру на первом этаже. Или не на первом – по веревке можно спуститься с любого. Соседки! Они должны были видеть, как он выходил из квартиры и куда двинул – вверх или вниз? Как же это я сразу-то не сообразил! Время теряю!»
ebooksa