— Ну наконец-то! — бодро проговорил из трубки голос Турецкого. — Я звонил тебе раз пять! Что-то случилось?
— Случилось, Александр Борисович, — смущенно сказал Плетнев. — Я упустил Марину.
— До куда проследил? — уточнил Турецкий.
— Да в том-то и дело, что… до самой квартиры. Можно даже сказать, до самой кухни, — с горькой усмешкой добавил Плетнев.
— Так, — сказал Александр Борисович. — Значит, ты был у нее в квартире. Как ты там оказался?
— Подбросил ее до дома. Напросился на кофе.
— Ясно. — Турецкий помолчал. — И что было дальше?
— Дальше мы пили кофе… Вернее, я пил. Она сказала, что после кофе не может уснуть, поэтому она… — Плетнев осекся. Помолчал, вздохнул и сказал: — В общем, она подсыпала мне в кофе какую-то дрянь. Что-то вроде «сыворотки правды». Ну, я и…
— Что ты ей рассказал? — быстро спросил Турецкий.
— Да практически все. Я не очень хорошо это помню, но помню, что был страшно болтлив.
— Рассказал ей о наших поисках?
— Да. И о Шиловой.
— А о трупе, найденном в пруду?
— Вот это я смутно… — сказал Плетнев и мучительно потер пальцами лоб. — Скорей всего, рассказал. Понимаешь, эта дрянь… Я даже не знаю, что это было… Вероятно, какая-то трава…
— Ты сейчас где? — перебил излияния Плетнева Турецкий.
— Да здесь, в квартире.
— А она?
— Я же говорю: смылась. Пока я был в отрубе, собрала вещички и поминай как звали. Черт, не могу понять, как она меня раскусила!
— Теперь уже поздно ломать над этим голову, — сухо сказал Турецкий. — Виноват я. Забыл предупредить тебя, чтобы ты не входил с ней в непосредственный контакт. Кстати… как насчет контакта?
— В каком смысле? — не понял Плетнев.