Александр Борисович пожал плечами.
— Хочется.
— Но ведь мы…
— Что мы? — грубовато осведомился он.
— Ничего. Значит, все возвращается на круги своя? — также тихо сказала Ирина. — А я думала…
Она нервно закусила губу.
— Что? — тем же грубоватым голосом осведомился Александр Борисович, держа бутылку в руке. — Что ты думала? Кстати, хочешь, и тебе налью? Опохмелимся вместе. Ты ведь вчера тоже пила вино.
— Я не понимаю.
— Не понимаешь? Странно. Всегда была понятливой, а тут…
— Ладно, Турецкий, поступай, как знаешь.
Ирина повернулась и ушла на кухню.
Александр Борисович усмехнулся и тихо проговорил:
— Прощай, цыганка Сэра. — Дернул губой и брезгливо добавил: — Скатертью дорога. Плетнев, поди, уже заждался. Молод, силен, красив и коварен, как бог!
Александр Борисович сделал из бутылки еще пару глотков, поставил ее обратно на полку и пошел одеваться. Дел у него на сегодня никаких не было, но оставаться дома он не собирался.
Однако Ирина его опередила.
Турецкий услышал, как хлопнула дверь в прихожей. Он прошел в кухню. Потом заглянул в ванную, прошелся неспешно по квартире, размышляя, куда же это она отправилась в воскресное утро. Много разных мыслей было в голове у бывшего «важняка», и ни одной светлой.
«Может, я зря все это? — подумал он вдруг. — Мало ли зачем он мог ей звонить? Может, сынишка захворал. Ирина ведь мальчишке как мать».
Сердце Турецкого дрогнуло, но тут он вспомнил смс-сообщение. «Подумай над моим предложением. Я буду ждать». Ждать он будет, а! Здорово устроились у меня за спиной. То-то этот паршивец мораль мне читал. И Ирку упомянул. Спелись у меня за спиной. Интересно, как далеко у них это зашло?
Думать об этом Турецкому было неприятно.
Он прошел в комнату Нины, которую в отсутствии дочери превратил в свой кабинет. Постоял немного у окна, задумчиво хмуря брови, затем подошел к шкафу. Остановился перед ним в нерешительности. Куда пойти? Чем заняться?