В итоге они договорились прогуляться до Летнего сада, побродить там, потом перекусить в каком-нибудь кафе и оттуда уже отправиться в угро, когда позвонит Андрюша и скажет, что корейца уже привезли. Так они и сделали. Кстати, кафе тоже называлось «Летний сад».
Во-первых, кореец оказался на самом деле вьетнамцем со сложнопроизносимой фамилией Нхгау. Он действительно был «нелегалом» и действительно притворялся, что плохо понимает русский язык. Но он трусил, отчаянно трусил. Было понятно, что сломать его будет несложно, вот только неизвестно, чего он больше боялся — сотрудников Питерского уголовного розыска или своих серьезных знакомцев из Калининграда.
Оказалось, что милиционеров он боится куда больше. Узнав, какие сведения интересуют его собеседников, Нхгау так обрадовался, что даже вспомнил русский язык:
— Нет их, больше нет никого. Все убили, никого нет. Урья-урья! Все бандитов убили. Всё. Хорошо теперь.
Как-то уж очень он радовался гибели своих партнеров. Впрочем, никакие они ему не партнеры были. А наоборот, Нхгау был их вечным должником. Но история, как он попал в их кабалу, была столь длинна и излагал он ее столь запутанно, что Лена вскоре утратила к ней интерес. Удалось выяснить ей следующее: Нхгау имел дело только с Алексом, но знал и всех остальных. Он платил достаточно большую дань калининградцам, потому что был не просто барменом. со своим напарником-грузином Нхгау являлся владельцем кафе. Помимо обычных поборов он также нес повинность связного.
— Откуда вы узнали, что все погибли?
— Все-все погибли. Умыыырли! — опять радостно закивал вьетнамец.
— Кто вам это сказал? — напряженно спросила Лена, не разделявшая радости бармена по поводу того, что «все умырли». В этом деле и так достаточно уже было смертей. Рвались все нити, которые попадали к ним с Гордеевым в руки.
— Петр сказал. Пришел, сказал: «Все умыыырли!» — делился своим счастьем вьетнамец.
— Кто такой Петр? Когда он к вам приходил?
— А друг Алекса, Петр. Он и раньше приходил. Деньги брать. Но больше не придет.
— Почему? Он тоже погиб?
— Нет, он живой, это все другие умыыырли.
— А почему он больше не придет?
— Он сам так сказал, он сказал — не надо больше денег брать.
— А зачем он к вам приходил? — допытывалась Лена. — Чтобы сказать, что все погибли?
— Нет, он телефон свой оставил. Чтобы я звонил, если спросит кто. Чтобы я никому его телефон не давал, говорил бы, что все умыыырли, а потом звонил ему. Тогда, он говорит, денег больше не надо. Только звонить.
Остальное было делом техники, определить абонента по номеру телефона и установить его адрес оказалось совсем несложно, и вот уже Лена с Гордеевым и опять в компании бойцов неслись по городу — брать Петра Марченко, единственного уцелевшего из калининградцев.
Но они опять опоздали. Петр Марченко лежал на полу в прихожей своей квартиры. Он был расстрелян в упор из автомата. Натянулась и лопнула еще одна ниточка, которая могла вывести их на похитителей Дублинского. При обыске квартиры была обнаружена нетронутая крупная сумма денег в долларах и множество — также нетронутого — оружия. Как скоро установили эксперты, из найденного в квартире Марченко АКМ стреляли по машине Аронова, когда он ехал с Леной давать показания. Видимо, Марченко следил за картежником и избавился от него как от ненужного свидетеля. А вот теперь кто-то избавился и от него.
Позже выяснилось, что исчез и белый джип, который был зарегистрирован на калининградца. «Наверняка та самая машина, которую я видела», — подумалось Лене. А вслух она сказала Гордееву:
ebooksa