— И где она теперь?
— Она была не в себе. Просила позвать следователя.
— Следователя? — напрягся Джабраил. — И что?
— Я не хотел… Но мои подчиненные настояли.
— Знаю я этих подчиненных, — вспомнил Джабраил о стойком Павле Владимировиче. — Настоящий мужчина. Достойный противник. Мог бы быть хорошим воином. Не то что ты.
— Они настояли, — продолжал Хухеев, угодливо улыбаясь, — чтобы я вызвал следователя.
— И вы вызвали?
— Да. Я был вынужден. Вы же видели его. Он бы не отступился. И я позвонил, вызвал следователей. Их было двое — мужчина и женщина. Они приехали, все осмотрели, опросили персонал. Ирина была без сознания. Наутро приехала машина «скорой помощи» и ее увезли в город.
— Куда именно? — напрягся Джабраил.
— Я не знаю. Увезли на машине «скорой помощи». В какую-то больницу. У нее же было сотрясение мозга, ребро сломано и поранена нога. Мы не могли здесь оказать помощь. Возможно, ее уже нет в живых, — услужливо добавил Зигмунд Федорович.
— А как же ваш врачебный долг?
— Мы делали все, что могли.
— И вы даже не поинтересовались, куда ее везут?
— Все произошло так быстро.
— Хорошо, старик. Ты сказал. А теперь буду говорить я. Нас здесь не было. Мы пришли, поговорили с твоим подчиненным и ушли. Мы ничего не знаем. Ты выведешь нас через черный ход.
— Хорошо. Я сейчас, — засуетился Хухеев. — Только откройте дверь.
— Ты не понял. Совсем никому нельзя говорить, — сказал Джабраил. Он подошел к столу и уставился на Хухеева.
— Я уже забыл! — пискнул тот.
— Если нам помешают, я вернусь. Но я буду не один. И тогда тебе не помогут ни твои воины, ни твои связи.
Запуганный главврач сделал все, что ему было приказано. Он вывел чеченцев через черный ход и даже помахал им вслед рукой. А сам вернулся к своему журналу. Очень любопытный феномен — борцы за идею, не так ли?