Ч е б о т а р е в. Хорошо. Хомяк, вы отдаете себе отчет в том, в чем вас подозревают и каковы возможные последствия?
Х о м я к. Гражданин следователь! Я уже сказал во время нашего предыдущего разговора…
Ч е б о т а р е в. У нас с вами не может быть никаких разговоров.
Х о м я к. Извините. Я говорил на предыдущем допросе, что готов всемерно сотрудничать со следствием и готов оказать ему любую помощь.
Ч е б о т а р е в. Вы называете это помощью? Любопытно… Ну ладно. Отвечайте коротко и по существу вопроса. Двадцатого апреля вы видели Турецкого?
Х о м я к. Да.
Ч е б о т а р е в. Где и при каких обстоятельствах?
Х о м я к. В районе Зубовского бульвара. Он выезжал со стоянки клуба «Распутин», а я голосовал, и он остановился.
Ч е б о т а р е в. Это была случайная встреча?
Х о м я к. Нет, я знал, что его встречу. Я был…
Ч е б о т а р е в. Не забегайте вперед и не проявляйте инициативу. Вы мешаете ходу допроса, так же как прежде мешали следствию.
Х о м я к. Но я… (поднимается с места).
Ч е б о т а р е в. Сидеть! Вы были один?
Х о м я к. Нет. Со мной была девушка.
Ч е б о т а р е в. Назовите ее фамилию и имя.
Х о м я к. Ее звали Анной Никифоровой. Она работала в «Распутине».
Ч е б о т а р е в. Это вы застрелили ее?
Х о м я к. Нет!
Ч е б о т а р е в. У вас было с собой оружие?
Х о м я к. У меня вообще нет оружия. Уволившись из МУРа, я сдал свой пистолет.