Он снова отхлебнул из стакана, причем сделал это еще громче, чем прежде. Долгов выдержал это испытание с честью. Даже бровью не повел.
— Как вы сегодня? — вежливо поинтересовался он.
Хозяин прищурил маленькие, бесцветные глаза.
— А что сегодня?
— Ну, вчера вам немного нездоровилось.
На губах Виктора Олеговича появилась кривая усмешка.
— Ох, Андрюша, когда ты уже научишься называть вещи своими именами? Вчера я был пьян. В дым, в шоколад. В задницу! А здоровье у меня железное.
Долгов покачал головой:
— Я бы так не сказал. Я звонил вашему доктору. Он очень за вас беспокоится.
— Доктора ни хрена не смыслят в жизни, — отрезал Мохов. — Поверь старику, парень.
— Они уже однажды спасли вам жизнь, — напомнил Андрей.
— Кто? Врачи-то? — Мохов презрительно выпятил губу. — Да они меня чуть в гроб не укатали своими капельницами и уколами. Насилу вырвался. Полежал бы в больнице на пару дней больше, не разговаривал бы сейчас с тобой. Хотя… скажу тебе честно, парень, разговаривать с тобой — не такое уж сказочное удовольствие. Ты по-прежнему не нашел мерзавца, который пишет и вывешивает в Сети статьи.
Андрей и этот выпад выдержал с честью.
— Если мне не изменяет память, — тихо сказал он, — злоумышленника ищет господин Турецкий. Вы для этого и выписали его из Москвы. А у меня и помимо поисков преступника много дел, связанных с предстоящими выборами.
— Да-да, извини, — неохотно отозвался Мохов. — Ты прав. На все сто процентов. Я говорил сегодня с Турецким по телефону. Он утверждает, что дело крайне запутанное и что у него есть несколько версий, которые он пока… э-э-э… не хочет озвучивать. Так он сказал.
Андрей едва заметно улыбнулся.
— Неудивительно, — тихо произнес он.
— Что? — поднял брови Мохов. — Что тебе «неудивительно»?
— Неудивительно, что Турецкий не хочет рассказать вам о своих версиях.
— Это еще почему? — насторожился Хозяин. — Ты что-то знаешь?