— Аня, привет! — поприветствовал Турецкий секретаршу, переступив порог приемной.
— Здравствуйте, Александр Борисович! — просияла луноликая, смазливенькая секретарша. — Давно вас не было видно.
— Да уж. С некоторых пор я здесь редкий гость. А ты соскучилась?
— Очень! Вы тут единственный, кто понимает толк в хорошем кофе. Нынче все вдруг переключились на зеленый чай. О здоровье, что ли, заботятся?
— Наверно, — с улыбкой ответил Турецкий. — Правильно, кстати, делают. Бери пример с них, а не с меня. Проживешь девяносто лет.
— Вот еще! — фыркнула юная секретарша. — Я хочу умереть молодой и красивой, как Мерилин Монро. Какой смысл быть старым, больным и некрасивым?
— Поверь мне, Анечка, смысл есть. Перед тобой старый, больной и некрасивый человек. И ничего — жить все равно хочется.
— Ну, — засмеялась секретарша, — какой же вы старый и некрасивый? Вы мужчина в самом расцвете лет! Как Карлсон!
— Спасибо за комплимент, — весело сказал Турецкий. Он кивнул на дверь. — Монстр у себя?
— На месте, — в тон ему ответила секретарша. — И уже минут десять вас ждет… Ой, правда, чего это я вас отвлекаю? — внезапно засуетилась девушка. Она сняла трубку и деловито проговорила: — Константин Дмитриевич, тут Александр Борисович пришел… Поняла. — Она положила трубку и посмотрела на Турецкого. — Константин Дмитриевич вас ждет.
— Ты ему сказала, что я без фрака? — насмешливо осведомился Турецкий.
— Думаю, он в курсе, — улыбнулась секретарша.
Александр Борисович раскрыл дверь и замер на пороге, насмешливо глядя на хозяина кабинета. Тот сидел за столом в одной рубашке, желтый галстук был сбит набок, пара пуговиц расстегнулась, открыв постороннему взгляду майку цвета морской волны. Седоватые волосы Меркулова торчали во все стороны, словно никогда не были знакомы с расческой. Вид у него был запаренный.
Меркулов поднял взгляд от бумаг, глянул на Александра Борисовича и сказал:
— А, Саня, привет! Рад тебя видеть. Заходи, не мнись у порога.
— Что, правда? — поднял брови Турецкий.
— Чего правда? — не понял Меркулов.
— Можно войти? Для меня это большая честь!
Константин Дмитриевич поморщился:
— Турецкий, кончай паясничать. Заходи и располагайся, где тебе удобнее.
ebooksa