— Нашел чем удивить, — скривился Александр Борисович. — По половине из них до сих пор нары плачут.
— Ну, на какой половине Мохов — не нам с тобой судить, — довольно сухо возразил Константин Дмитриевич. — Мы на него дел не заводили. А раз так, то в наших глазах, как и в глазах общества, Виктор Олегович Мохов — законопослушный гражданин.
— Повтори еще раз — я запишу, — насмешливо попросил Турецкий.
— Поиздевайся еще, — дернул бровью Меркулов. — Так вот, Саня, два дня назад в Интернете появилась статья о… — Константин Дмитриевич замялся, подыскивая нужное слово.
— О подвигах нашего кандидата? — подсказал ему Турецкий.
Меркулов кивнул:
— Угу. Точнее сказать — о некоторых ошибках молодости кандидата, большая часть из которых вымышлена.
— Этого ты не знаешь, — отрезал Александр Борисович.
Меркулов пристально на него посмотрел и спокойно произнес:
— Ты тоже.
— А я теперь лицо частное и верю не фактам, а своему чутью, — парировал Турецкий.
— Слушай, давай расставим все точки над «и». Я не утверждаю, что Мохов — непорочный ангел. Дерьма в его жизни хватает. Но среди его противников тоже нет ни одного святого старца.
— Естественно, — фыркнул Турецкий. — Откуда же им было взяться в девяностые.
— Вот видишь, ты сам все понимаешь, — с добродушной улыбкой заметил Константин Дмитриевич. — Я знаю Мохова лично. Поверь мне на слово, он неплохой мужик. Слышал я кое-что и о его политических противниках. Это такая сволочь, что клейма ставить негде.
— Кто бы мог подумать!
Меркулов слегка поджал губы:
— Сань, ты можешь хотя бы пять минут не ерничать? Я отвык от твоих подколок.
— Хочешь со мной работать — привыкай снова.
— Ты стал злым, — грустно констатировал Константин Дмитриевич.
Турецкий пожал плечами:
ebooksa