— Да ладно! Я сам адвокат. Разберемся, — ответил Гордеев.
— Да, точно ребенок, — подтвердил Турецкий. — Короче, смотри на меня и подыгрывай. Ладно. Только постарайся не испортить комедию…
К ним подошла секретарша и сообщила, что прибыл адвокат. Они пошли в офис.
Вскоре в кабинет вальяжной походкой вошел адвокат Сельвинского. Он был высокого роста, подтянут, на лице его играла самодовольная улыбка. На его безымянных пальцах горели золотые печатки.
— Чеширский кот, — шепнул Гордеев на ухо Турецкому.
Они подошли к адвокату с целью рукопожатия, но тот даже не взглянул на их протянутые руки. Он тут же взял быка за рога и произнес:
— Попрошу вас оставить меня с моим клиентом на некоторое время. Он не будет отвечать ни на какие ваши вопросы, не посоветовавшись со мной.
— Да, конечно, — вздохнул Турецкий.
Они снова оказались в коридоре.
— Вот гад, — ворчал Гордеев.
— Да ладно, гад. Твой коллега, между прочим. А ты бы разве не так поступил на его месте?
— Я, в отличие от него, не защищаю подонков.
— Ах ты, боже мой! Благородный Робин Гуд, — усмехнулся Турецкий. — Неизвестно еще, что из себя Зайцев представляет.
— Зайцев — порядочный человек, — сказал Гордеев, впрочем, без особой уверенности в голосе.
— Угу, все они порядочные. Поверь моему опыту, порядочные люди в губернаторы не выбиваются.
— Так вот на него и повесили всех собак, потому что он порядочный…
— Юра! С кем я сейчас разговариваю? С опытным юристом или с подростком?
Гордеев промолчал.
Вскоре их позвали в кабинет. Теперь они оба, адвокат и его клиент, сидели, вальяжно развалясь, в креслах.
Турецкий сел напротив них.