Она присела на любимый бежевый диван в гостиной и прикрыла глаза. Воспоминания снова стали появляться в ее памяти яркими живыми картинками. Встал перед глазами их первый Новый год в этом доме, и огромная живая елка рядом с камином, и множество разноцветных шариков на ней, и общая атмосфера праздника оттого, что на улице темнота и холод, крупными хлопьями падает снег, воет ветер и сугробы по пояс, а они вдвоем, в теплом и уютном доме, обнявшись, смотрят на снегопад и на мерцающий огонек свечи, и счастливее на этом свете нет никого.
Лида откинулась на спинку дивана и вдруг почувствовала что-то твердое под собой. Пошарив рукой в щели между спинкой и сиденьем, она извлекла предмет, что мешал ей, и, еще не рассмотрев его, с трудом сдержала крик радости: это был ее мобильный телефон. Вероятно, отключив, один из охранников бросил его на диван, намереваясь потом убрать вместе со всеми Лидиными вещами, но телефон провалился в щель, и про него забыли.
Очень осторожно, спрятав трофей в широкий рукав блузки, Лида пробралась в ванную и, пустив воду, набрала знакомый номер. Она слушала долгие пронзительные гудки, скрестив пальцы, наконец немного хрипловатый и слегка недовольный, но такой родной голос на другом конце провода произнес:
— Алло?
— Юрочка, милый! Это я, Лида.
— Что? — Голос Гордеева ослабел.
— Я, Лида это! Меня похитил собственный муж, я сейчас в его доме, в Андреевске. Вытащи меня отсюда ради бога. Я очень скучаю. И хочу на свободу.
— Боже, Лидка, как я рад тебя слышать…
Они успели переброситься еще несколькими словами, прежде чем в дверь заколотили. Лида нажала на сброс, отключила телефон, быстро швырнула его под ванну, повернула замок.
— Что надо? — грубо спросила она.
— Простите, Лидия Андреевна. — Гриша выглядел смущенным. — Но Сергей Сергеевич просил не оставлять вас одну без присмотра.
— И ты хочешь присмотреть за мной в ванной? — Лида насмешливо смотрела на охранника. — Ну заходи.
Она расстегнула две верхние пуговицы на блузке.
— Я как раз собираюсь принять душ.
От смущения Гриша снова покрылся бурыми пятнами, не знал, что ответить, и только мямлил что-то. Лиде стало жаль бедного парня, тем более настроение ее поднялось при мысли о том, что Гордеев, скорее всего, скоро спасет ее из заточения. Поэтому, взяв Гришу за плечо, она весело сказала:
— Ладно, Григорий, отложим водные процедуры на потом. Пойдем-ка лучше попьем чаю.
Гриша благодарно закивал головой, и они пошли в столовую. Лида была спокойна — Гордеев уже знал, где она находится.
7
«Так, — подумал Гордеев, выйдя от Спирина, — теперь хорошо бы зайти к Маковским. Конечно, надежды на то, что там меня встретят радушно, нет никакой, но попробовать стоит. Сегодня, кажется, сорок дней со дня гибели Сони Маковской. Это очень кстати. Наверняка будет много народу, меня никто не заметит. Будет время осмотреться, понаблюдать за Маковскими. Ну а потом, возможно, удастся с ними поговорить… Посмотрим. В любом случае надо идти».
…Лес шумел листвой, где-то щебетали птицы. Веселый солнечный день совсем не соответствовал той атмосфере, которая царила на городском кладбище. Сегодня было сорок дней со дня смерти Сони Маковской. Рядом с могилой стояли люди, кто-то всхипывал, кто-то плакал навзрыд. Здесь каждый переживал страшную и бессмысленную гибель маленькой девочки…