Конец света отменяется

Генерал дал Антону листок с записанными на нем ответами Худого, сам устроился за столом.

– Туман мне в двух словах все рассказал, – пробежав взглядом по строчкам, Антон вернул генералу записи. – Вас не настораживает, что Худой так легко пошел на контакт?

– Да я бы не сказал этого, – покачал головой генерал. – Пока его не свели нос к носу с Бахромом, который утверждал, будто его тоже собирались отправить в Косово, и лишь болезнь помешала этому, Худой упорствовал. Только после этого признал факт отъезда части бандитов на Балканы.

– А как они собираются проникнуть на территорию той же Абхазии? – Антон не мигая уставился на Родимова.

– Этого Худой не знает. Встреча с остальной частью банды там. Каким образом она будет организована, кто обеспечит оружием, ему сообщат дополнительно.

– Странно, – Антон задумчиво стал теребить мочку уха.

Ему было непонятно, зачем часть банды перед отправкой в непризнанные республики решили пропустить через лагеря подготовки. Чему сейчас там учат боевиков?

– Тебя что-то смущает? – прервал затянувшееся молчание генерал.

– Насколько я понимаю, Худой проходил подготовку там, куда впоследствии уехали завербованные им люди, – стал рассуждать Антон. – У меня не укладывается в голове, чему такому можно научить боевика на Балканах? Ни в Осетии, ни в Абхазии нет объектов, требующих для захвата специальной подготовки. Аэропорт в Сухуми уже пятнадцать лет как закрыт.

– Худой утверждает, что больше ему ничего не известно.

– Он рассказал, кто стоит за всем этим? – Антон выжидающе уставился на Родимова.

– Приказы и деньги привозит связной. Своего куратора он знает только заочно. Зовут Мутуш. Слышал, что тот будто бы живет в Германии. По национальности чеченец. В конце восьмидесятых был заведующим производством на одном из грозненских предприятий. Потом как обычно. Криминал, тюрьма, освобождение, бизнес.

– У нас на него что-то есть? – оживился Антон.

– Небольшое досье, – Родимов указательным и большим пальцем показал его толщину. – Совсем мало.

Глава 20

Верона проснулась от доносившегося с улицы шума. Некоторое время она лежала, приводя в порядок мысли. Накануне они с Таней остановились в доме, расположенном неподалеку от кафе, где обедали. Хозяйку не пришлось уговаривать пустить на ночлег. Одинокая женщина по имени Ирина охотно взяла двух девушек, представившихся журналистками из Украины. Сербка определила им небольшую комнатку с единственным выходящим на улицу окном. Кровать, в изголовье которой на стене было закреплено распятие, небольшой шкаф для белья и пара стульев представляли весь ее интерьер. Вечером немногословная хозяйка накормила их ужином, после чего они отправились спать.

Осторожно, чтобы не разбудить спящую на одной с ней кровати Таню, Верона встала и подошла к окну. На улице стоял сильный туман. Прямо напротив дома гудел бронетранспортер, на котором сидело несколько солдат «KFOR». Провожая взглядом снующих по тротуарам людей, они о чем-то громко переговаривались. Она поежилась. Было холодно.

Сзади едва слышно скрипнула дверь. Верона обернулась. В комнату вошла хозяйка. Как выяснилось, в девяностых у нее жили российские десантники. Языки походили, и женщина быстро освоила русский.

– Просили разбудить, – она застенчиво улыбнулась.

– Спасибо! – не открывая глаз, ответила Таня. – Я уже не сплю.