«Вот вы пятнадцать минут тому назад были у нотариуса».
«Да не был я, только заглядывал», – неохотно согласился Колян, держа руку на левом виске.
«Зачем?»
«А опохмелиться хочется, – честно признался Колян. Он знал, что честность редко, но помогает. – Голова трещит. Думал, встречу знакомых, вдруг кто пенсию получил».
«А здесь что делаете?»
«А здесь курю».
Оказывается, быть честным совсем не трудно: на каждый вопрос Колян отвечал сразу, без раздумий, и никаких встречных вопросов не задавал. Так сложилась жизнь, что в последние годы вопросы чаще задавали ему, вот и сложилась полезная привычка – не торопиться со встречными вопросами. Правда, на какое-то мгновение Коляну стало обидно: вот, не дай Бог, пойдут насмарку все его беганья. Заберут в ментовку, а тогда ни собачка Зюзя больше с ним не выпьет, ни кореш Санька не сбегает за разливным пивом.
Ладно, решил, глаза у мордоворотов, как кипяток, но терпеть можно.
«Имя?»
«Мое?» – Колян даже обернулся, как бы недоумевая: его ли спрашивают? Но в пыльном сквере было пусто, да и мордовороты не собирались шутить, хмурые оказались типы. Колян подумал было назваться Кобельковым, как значилось в липовой справке, но, глядя на мордоворотов, раздумал.
«Санька я».
И даже пожал плечами: Санька, мол, я, ничего особенного.
А про себя решил: раз уж пошел за бабками для Саньки, пусть Санька и разбирается с мордоворотами. Саньке ведь ничто не грозит. Санька не знает, что наделал в Томске Колян. Правда, странными показались Коляну мордовороты – обращаются на вы, и в зубы пока не дали.
«А точнее?»
«Да Санька я. Березницкий».
«Где проживаете?»
«В Шанхае»
«Китаец, что ли?»
Это мордовороты шутили. Прекрасно знали, что Шанхаем на станции Тайга с незапамятных лет называли северный район города.
«Документы есть?»