Полухаров, не обращая внимания на тон Манина, спросил:
– Я давал тебе пять минут, чтобы спокойно уйти? Давал. Ты не послушался. Дурак.
– Ты чё понтуешься? Иди сюда, в тенек, разберемся, а то от дома базарить любой может, имея возможность свалить на хату. Ты сюда иди. Я на твои пять минут большой и толстый положил, понял?
– Напрасно!
Владимир вздохнул, взглянув на небо:
– Ну что ж! Видит бог, не хотел я этого.
Он перепрыгнул через забор. Сблизился с Маниным.
Посилов тут же отошел в сторону.
Валера достал нож:
– Вот на эту пику я насажу тебя, как барана, пидорок в погонах.
– Давай! Ну, чего стоишь столбом? Мне с тобой впустую базарить времени нет. Женщина ждет!
– Ах ты, сука.
Полухаров принял стойку. Он уже знал, что будет делать Манин, что попытается предпринять Сивый и тот третий, чье еле заметное движение в кустах заметил профессионал-спецназовец. И не ошибся.
Перебросив нож из руки в руку, Манин имитировал нападение слева, но пошел в атаку справа. Дилетант наверняка купился бы на этот прием и получил клинок в горло, но Полухаров был знаком с этими подлыми штучками. Поэтому правая рука Манина, наносящая смертельный удар, наткнулась на блок левой руки майора, и тут же Валерий получил страшной силы удар лбом офицера в свою физиономию. Удар, от которого искры «брызнули» из глаз, что-то хрустнуло, рот заполнился соленой кровью, а земля закачалась, как палуба катера в приличный шторм. Нож упал в траву, рядом с ним грохнулся, схватившись за разбитое лицо и отправленный в болезненный нокаут Манин.
Сивый не ожидал подобного развития событий, но уже включился в драку. И попытался ударить Полухарова по старинке, с замаха. Но от резкой боли в промежности, не заметив, как нога майора врезалась ему в яйца, охнув, Посилов опустился на пятки, вытаращив глаза и перекосив рот в немом крике. Уложив двух дружков, майор сделал вид, что расслабился. Опустил руки. Но он ждал нападения сзади. И слышал, как с тыла тихо подбирается к нему неизвестный третий сообщник Манина и Сивого. Гриб подошел на расстояние удара, поднял кол. Еще секунда – и он обрушил бы его на голову Владимира. Однако тот не дал Грибову этой секунды. Резко развернувшись, ударом ноги в грудь он отбросил подельника Манина с его тайным орудием в кусты. Раздался вскрик и то ли рык, то ли яростный стон.
– Сука-а-а! У-у, блядь!
Владимир подошел к Грибову и понял, отчего тот рычал. Попав в кусты, он проткнул ляжку сухим и острым, как копье, суком, насадившим его, как рыбу, на крюк перемета. Майор, усмехнувшись, спросил:
– Попал, чухонец глупомордый? Хотел сзади дубиной? Эх, Гриб, Гриб. Как были с Сивым мудаками, так и остались ими. Записавшись еще и в шестерки Рубца. Не научила вас жизнь ничему. Как паскудничали в драках раньше, так паскудничаете и сейчас. Никакого прогресса. Да и какой может быть прогресс, коли спились вы и опустились ниже плинтуса. А все туда же – в драку. Вас же сейчас любой пацан на деревне сделает.
Грибов промычал:
– Мне больно! Помоги подняться!