Владимир, бросив недокуренную сигарету, прошел в подъезд, поднялся на второй этаж. На пороге его уже ждала Татьяна:
– Володя, господи, если бы ты знал, что я пережила за эти минуты?
Майор ввел женщину в прихожую, закрыл за собой дверь:
– Даже больше того, что в Сосновке, подвергаясь унижениям Манина?
– В Сосновке страдала только я, ну еще дети. Здесь же из-за меня мог погибнуть ты.
Полухаров улыбнулся:
– Ты переоцениваешь Манина и его дружков. На самом деле это трусливые, подлые шакалы. Они сильны слабостью других. Но когда им противостоит сила, то такие, как Манин, вянут. Чему ты наверняка была свидетелем. Ведь смотрела же в окно?
– Да, смотрела. Когда Валера достал нож, меня пробила дрожь, но самое страшное я испытала позже, увидев, как сзади к тебе подбирается Грибов с дубиной. У меня все внутри оборвалось. Я хотела закричать, пыталась открыть окно, но, когда открыла, ты уже справился и с ним. Я поражена, как тебе удалось справиться с ними? Ведь, даже трусливые, они очень опасны.
Полухаров приобнял женщину, и получилось это естественно, само собой:
– Что теперь об этом говорить? Главное, ни Манин, ни кто-либо другой больше близко не подойдут к тебе с дочерью. Кстати, сделай, пожалуйста, чашечку кофе!
– А не много ли будет кофе? Его много пить нельзя.
– Ничего, я привык.
Приняв чашку дымящегося, ароматного напитка, Владимир подошел к окну, взглянул на территорию двора. Манин сидел, вытирая платком физиономию, Сивый бинтовал из рукава своей рубашки ногу Грибову.
Майор проговорил:
– Не торопятся уходить, придурки. Придется подогнать.
Он поставил чашку на стол, прошел в комнату. Из сумки достал глушитель, закрепил его на стволе пистолета. Вернулся на кухню. Увидев в руках Полухарова оружие, Татьяна испугалась, прижала ладонь к губам, прошептав:
– Что ты хочешь сделать, Володя?
Майор успокоил женщину:
– Не волнуйся. Всего лишь поторопить ребятишек покинуть двор. Таков был договор с ними. Но они, видимо, не восприняли угрозу всерьез. Посмотрим, как среагируют на выстрел.
– Что ты? Разве можно стрелять в людей?