Карахан повернулся к Галине:
– В чем дело, женщина?
– Да я откуда знаю?
Полевой командир резко встал с постели, приказал Осипову:
– Обожди в комнате. Оденемся, выйдем, поговорим.
Начальник охраны подчинился.
Через минуту Карахан вывел Галину в горницу.
Осипов сидел на диване, двое его охранников стояли на входе.
Карахан кивнул в их сторону:
– Пусть уйдут. Им здесь делать нечего!
Осипов отпустил молодых парней, сел на стул. Потрясенная случившимся проститутка встала у шкафа.
Ваха сказал:
– А теперь, Матвей, давай все сначала и по порядку.
– Да говорить-то и нечего. Как только эта блядь, – Осипов кивнул на Галину, – упорхнула к тебе, из дома вышел босс. Я к нему, какие, мол, будут приказания? Он в ответ: никаких, просто вышел подышать свежим воздухом. Прошел в сад. Я за ним. Он сел в беседку. Смотрю, грудь с левой стороны трет. Я к нему. Спрашиваю, вам плохо? Он мне: сам не пойму. Что-то сердце ноет. И… воздуха не хватает. Я спрашиваю, может, лекарства какого принести или из города «Скорую» вызвать? Босс: не надо, пройдет! А сам побледнел, руки задрожали. Я опять к нему – надо, мол, врача. Он согласился. Видимо, невмоготу стало. Попросил помочь до спальни дойти. Я его – под руки. Вошли в дом. А как только Каландин прилег, его тут же затрясло. Я за телефон, а он вдруг выгнулся так неестественно, захрипел и рухнул на постель. Голова набок, глаза закатились. Выдохнул. А по телу судороги. Короче, метнулся туда-сюда. А босс уже затих. Подошел, пощупал пульс, его нету. Челюсть отвисла, а под задницей пятно мокрое образовалось. Крикнул прислугу. Секретарша первой вбежала. Потом охранники. Каландин уже холодный. Умер!
Карахан пожал плечами:
– Ну и при чем здесь Галина? Старика, видно, инфаркт хватил, все же лет-то ему немало было. Чего ты бабу решил прессануть?
– Не знаю! Но после ее ласк боссу стало плохо. Она последней с ним время провела.
– Тебе что, Каландин сказал перед смертью, что его заездила Галька? Он жаловался на нее?
– Нет! Ничего не говорил!
– Тогда какие у тебя основания в чем-то подозревать ее?