– За что вы избили бойца особого подразделения Копытко?
– Избил – громко сказано, – усмехнулся Слейтер. – Ну врезал пару раз этому подонку, так поделом. Будет знать свое место.
– Вы вывели из строя человека, тем самым ослабив команду, которой предстоит боевой выход.
– Не смешите меня, Фархади. Кого вы называете человеком? Мразь, продавшую свою родину, подонка, готового ради сохранения собственной шкуры мать родную убить? И о каком боевом выходе вы говорите? Нападение на малочисленные колонны русских из засады или обстрел их баз с дальних позиций? С этим справится и половина ваших «Призраков». Так о каком ослаблении спецкоманды идет речь?
Фахади побледнел:
– Вам не кажется, мистер Слейтер, что вы ведете себя неподобающим образом? Инструкторы подчинены мне и обязаны выполнять все мои указания. Я ваш командир, и я в конце концов плачу вам деньги!
Сержант добавил с ухмылкой:
– Которые вам дает правительство моей страны. Но вы можете не платить. Более того, пожаловаться на меня военному атташе посольства США в Пакистане. Я с удовольствием свалю из вашего вонючего концлагеря. Мне осточертело натаскивать подонков. Я ненавижу их. Советы я тоже ненавижу, но подонков, выродков, которых вы подбираете, ненавижу больше. И то, что сломал челюсть одному из них, то это еще мелочь. Был бы с собой пистолет, пристрелил. Если вы рассчитываете на мое раскаяние, то заблуждаетесь. Я ни в чем не раскаиваюсь. Какие еще будут ко мне вопросы?
Начальник лагеря процедил сквозь зубы:
– Вы много на себя берете, и я действительно, наверное, буду вынужден просить вашей замены.
Сержант развел руки:
– Сделайте одолжение, мистер Фархади, по гроб жизни буду вам обязан. Жаль, что ничего у вас не получится. Никто нашу группу не заменит. Обращайтесь вы хоть к президенту Соединенных Штатов. Так что оставьте свой тон. Мы обречены работать вместе как минимум еще полгода, до окончания моего контракта. И только тогда вы избавитесь от меня, а я от вас! Безо всякого сожаления. И не делайте глупость вроде запрета нашей группе покидать лагерь. Уверяю вас, если ограничите свободу нашего перемещения в районе, оговоренном контрактом, заимеете кучу проблем. Мы не ваши послушные бараны – душманы, фанатики и безмозглые существа, мы свободные люди и умеем отстаивать свою свободу. Что еще имеете сказать?
Фархади буркнул, отвернувшись:
– Ничего! Можете идти!
– Благодарю, сэр!
– Но учтите, Слейтер! Я вынужден доложить о вашем поведении представителям военной миссии в Пакистане!
– Ради бога! Мы уже говорили об этом.
– А за Копытко я штрафую вас на 500 долларов.
– Почему не на тысячу? Вы так дешево оцениваете свою карательную спецкоманду? Впрочем, вы правы, эти уроды не стоят дороже! Счастливо оставаться, мистер Фархади!
Сержант поднялся, пошел к двери. На пороге Фархади окликнул американца: