– Боб! И эти хоромы – твои?
– Не угадал, Леший! Хоромы казенные, но с правом последующего выкупа. Одним словом: будем служить исправно – будут наши! – рассмеялся Бабичев. – Да ты проходи!
Войдя в кабинет Боба, Лешин обомлел: одна из стен, словно иконостас, была увешана почетными грамотами, дипломами, наградными листами в аккуратных рамочках; рядом были и сами награды: бесчисленные юбилейные медали вокруг ордена Красной Звезды. Бабичев перехватил удивленный взгляд Лешего и отнес изумление друга на счет красавца ордена.
– Это за поимку особо опасного преступника, – пояснил Боб. – По горячим следам, так сказать.
– Поздравляю, – машинально произнес Леший, успев подумать при этом: «Надо же! Перед самым отъездом свои цацки перебирал, а про грамоты так и не вспомнил – остались они в тех далеких горах, в той далекой станице, где стоит обшарпанный войной дом, а в доме – тумбочка, а в той тумбочке – мои грамоты. Туда им и дорога – пусть достанутся местной ребятне на память».
Другая стена кабинета была хранительницей более предметных наград, вернее, подарков: от хрустальных ваз до 20-литровой бутылки коньяка в виде «Царь-пушки». И везде виньеточные надписи: «С Днем рождения» или «...милиции».
– Да брось ты, Володя, эту сусальную красоту разглядывать! – хлопнул друга по плечу Бабичев. – Я тебе другое покажу.
Хозяин снял с книжной полки увесистую книгу в твердом переплете и протянул Лешему.
–
На пороге появилась Татьяна.
– Здравствуй, гость дорогой, рада тебя видеть, Володя!
– Привет, Таня, ты все хорошеешь, – стандартно приветствовал женщину Владимир.
– Как видишь. Проходите, у меня все готово. Я накрыла в летней беседке, ничего, Коля?
– Конечно, посидим в саду, на свежем воздухе.
Прошли в застекленное сооружение. Оно было красиво и уютно. Особенно это почувствовалось, когда по стеклу застучали капли начавшегося дождя.
Сели за стол. Боб предложил короткий тост:
– Ну что, Володя, за встречу?
– За встречу.
Выпили. Принялись за закуску, которой на столе было с избытком. Неожиданно Татьяна спросила:
– А где твоя семья, Володь?