– Офицер всегда остается офицером!
– Может, ты и прав. А то, что произошло 2 сентября, случайная нелепость, обернувшаяся банальной подставой.
– Так ты не убивал никого?
– Ну почему же? Убил. Кровь того щегла, по фамилии Володько, как сообщили в ходе следствия, на мне. Но... во-первых, я вынужден был ввязаться в драку, а во-вторых, не хотел убивать.
Андрей попросил:
– Можно подробнее?
– Можно и подробнее. Я в тот день хорошо с утра на грудь принял. У соседа по дому дочь родилась в ночь, вот он в шесть утра с этой радостной вестью и явился ко мне. Пошли обмывать такое дело. К обеду на рогах домой вернулся. И сразу в отключку. Проснулся вечером, башка раскалывается, во рту будто ишак испражнился. Деньги были, решил похмелиться. Пошел в рюмочную. Ближайшая оказалась закрыта, там компания какая-то гуляла, двинулся дальше. Не доходя ресторана, но не кафе, есть еще одна бадыга. Туда и нырнул. Хватанул двести граммов, вышел на улицу. Прогуляться немного. Чувствую, мало, вернулся, еще сто пятьдесят заглотил. Полегчало. На хату идти не хотелось, пошел к скверу. На подходе гляжу, из кабака троица вываливается. И тащат с собой смазливую бабенку. А невдалеке, с торца, иномарка виднеется. К ней женщину и потащили. А она сопротивляется. Тогда этот, Володько, пару оплеух ей отвесил и заорал: мол, пойдешь, шлюха, никуда не денешься и будешь делать все, что захотим! Или что-то в этом роде. Она ни в какую. Ну, тут я и подвалил. Говорю мужикам: отпустите женщину, чего привязались, мало вам платных проституток? Они в ответ: да пошел ты! И чем быстрее, тем лучше. А сами одеты прилично, в модных костюмах, при галстуках, на пальцах гайки дорогие. Ну, меня тут зло и взяло. Я им: отпустите, козлы, бабу, иначе завалю всех! Они ее в сторону, сами на меня! Всем скопом и наскочили. Только не знали, мудаки, на кого нарвались. Двоих я сразу приземлил, а третий, этот Володько, ствол достал – как потом оказалось, газовый. Но мне в сумерках-то не видно, газовый он или боевой. Вот и сработал инстинкт. Выбил я пистолет да и врезал ему ребром ладони по кадыку. Сам знаешь, этот удар, если не рассчитать силы, смертелен. А я ничего не рассчитывал, просто бил в ярости. Первых двух лишь вырубил, правда, с сотрясением мозга, а вот Володько этот там же у ресторана и сдох.
Сургин поинтересовался:
– Почему сразу же не скрылся после боя?
– Пьяный был. Да и не успел бы. Потому что, когда Володько оприходовал, из кабака на шум охрана выскочила. Я бы и от нее отбился, будь в нормальном состоянии, но они зашли со спины и сразу дубинкой по макушке. Наручники нацепили, милицию вызвали. Те появились сразу. Вот и все!
Андрей удивился:
– Как все? А женщина, которую ты отбил у этих выродков?
И вновь Корчагин печально усмехнулся:
– Женщина! Она-то и дала показания, что якобы я не ее защищал, а напротив, ни с того ни с сего налетел на их компанию! Может, ее менты обработали, может, дружки Володько припугнули, но дамочка обвинила меня в разбойном нападении. С ее слов никто, оказывается, никуда ее не тащил, не бил, а погибший – так вообще чуть ли не любовником ей приходился! Короче, сфабриковали дело в шесть секунд. Ну, меня в изолятор, до суда!
Корчагин в очередной раз закурил, спросив:
– У тебя тут еще водки нет?
Андрей достал из холодильника вторую бутылку «Столичной».
– Не много ли будет?
– В самый раз!
Валерий открыл бутылку, плесканул в стаканы граммов по сто двадцать.