– В самолете.
Она привстала:
– А как только приземлимся, я всем покажу тебя, человека, спасшего мне жизнь. И не мне одной!
Майор улыбнулся:
– Ничего у тебя из этого не выйдет, Лида.
– Почему? – удивилась певица.
– Отряд покинет борт, как только самолет приземлится, не подходя к терминалу, где будут встречать вас.
Лида повторилась:
– Но почему?
– Как тебе объяснить, Лида? Мы – люди-тени. Живем в строжайшем режиме секретности. Нас никто не должен знать. Такова служба. Да вас, артистов, еще в полете, как следует, проинструктируют насчет освобождения и возьмут подписку о неразглашении той информации, обладателями которой, по воле случая, вы стали.
Девушка как-то напряглась:
– Значит, после полета я больше тебя не увижу?
Майор сжал пальцы, спросив:
– А тебе это нужно?
Лида ответила уверенно:
– Нужно!
– Так ты говоришь сейчас, а вернешься в свое прежнее привычное окружение поклонников, продюсеров, в тусовку, как это у вас называют, забудешь и о Чечне, и обо мне. И это правильно! У тебя своя жизнь, у меня своя.
– Но я не хочу так!
Рудаков в очередной раз взглянул на часы. Больше оставаться в санбате он не мог. Майор встал и сказал:
– Извини, Лида, мне, к сожалению, пора идти.