— Кто это мог быть? — спросил, обращаясь к самому себе, Болтун. — На наших друзей не похожи.
— Да, — согласилась Татьяна. — Те ногами шаркали, кашляли и хрипели.
— Может, ты здесь кому приглянулась? — осторожно предположил Болтун.
— Все возможно, — она выпрямилась. — Пошли в дом.
Свет на кухне был тусклый. Татьяна быстро задвинула замызганные, серого цвета занавески:
— Завтра перестираю.
Болтун хлопнул летающего перед носом комара:
— А от этих гадов здесь ничего нет?
— Найдем, — успокоила она его.
Татьяна вскипятила электрический чайник, сделала несколько бутербродов, накрыла на стол.
Ели молча, прислушиваясь к гулу комаров, лаю собак, доносившемуся с улицы, пению сверчков. Болтун размышлял над своим положением. По-хорошему нужно связаться с родителями. Наверняка они уже в курсе происшедших событий. Однако несколько попыток дозвониться с телефона Татьяны ни к чему не привели. Трубку никто не брал.
«Может, у матери снова сердце прихватило? — с тоской думал он, глядя в темное окно. — А отец под этим предлогом водку жрет?»
— Чего загрустил? — отвлекла от размышлений Татьяна. Она накрыла его руку своей ладошкой. От ее прикосновения по спине пробежала волна тепла, сердце сжала боль радости, ожидания чего-то большего. Но тут же мысли снова вернулись в прежнее русло.
«Я здесь в любовь играю, а меня уже как законченного убийцу вся милиция ищет», — он ощутил поднимающуюся изнутри тоску, в которой вдруг стала меркнуть радость нахождения с Татьяной. Он вспомнил убитого из-за него механика, снова подумал о его детях и медленно освободил руку.
— Тебе плохо со мной? — она заглянула ему в глаза.
Болтун отвел взгляд в сторону:
— Нет, почему, очень хорошо. Только…
— Что?
— Настроение…
— Да, — она поставила на стол свои локотки и подперла кулачками щеки. — Ты так и не рассказал мне о себе. Я знаю лишь то, что ты работаешь в находящемся по соседству с моим домом автосервисе.