Но знал Заур и другое: что чечененку пятнадцать лет, что он инвалид, и что в подполье, сидящем по лесам и селам, Алихан занимает не сотое, и даже не двухсотое по старшинству место.
Заур Кемиров встал и вышел.
Только тут Кирилл почувствовал, что ноги его не держат, и скорее рухнул, чем сел в кожаное кресло. Он не знал, сколько он времени сидел так, уставясь на огромный настенный ковер, затканный именами Аллаха, когда в кармане его зазвонил телефон, и Кирилл машинально нажал кнопку приема. Голос в телефоне бился и рыдал.
– Кирилл? Кирюша? Это ты?! Слава богу, у меня катастрофа! У меня заблокировали карточку!
– А? – рассеянно спросил Кирилл.
– Карточку, твою! Прямо в duty free! Я – в крик, а они: «Если с карточки зараз снимают больше десяти тысяч, то эта трансакция кажется нам подозрительной». Кирюша, ради бога, срочно займись, я тут стою посередине аэропорта, груженная, как мул…
Кирилл вырубил звонок. Дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял Гаджимурад Чарахов.
– Заур Ахмедович просит тебя спуститься, – сказал мэр Торби-калы.
Внизу, на гладком асфальте двора, носами друг к другу стояли два «мерса», и между их скошенных фар стоял Алихан. Руки его были завернуты назад, а глаза пусты, как протертая тряпкой классная доска. Хаген со своим ледяным лицом и волосами цвета инея возвышался над ребенком на две головы.
Лондонский телефон зазвонил снова. Кирилл хотел отбить звонок, но пальцы русского закоченели, телефон шлепнулся на землю и стал там ползать и жужжать, как перевернувшийся на спинку майский жук.
– Отвези их, куда скажут, – приказал Джамалудин Хагену.
Они приехали в аэропорт через три часа. Кирилл из Бештоя поехал сразу за Дианой, и не дал ей ни минуты на сборы: проверил паспорт, сунул себе в карман, и посадил ее на заднее сиденье рядом с бледным, не приходящим в себя братом.
Хаген за рулем не сказал ни слова, пока Кирилл по телефону распоряжался пилотами и договаривался, чтобы в Москве их встретили медики из ЦКБ.
– У него огнестрел, – сказал Хаген, – тебе справка нужна. Я тебе справку выпишу, что пацан с оружием баловался.
Кирилл ничего на это не ответил, а Алихан что-то тихо сказал по-чеченски Диане. Хаген усмехнулся, и Кирилл вспомнил, что этот персонаж из «Кольца Нибелунгов» прекрасно знает чеченский, и не только. Недавно Кириллу сказали, что Хаген помнит наизусть весь Коран.
Хаген гнал машину, как всегда, так, что она попадала в воздушные ямы, и облитые медом скалы пылали в свете заходящего солнца. Кирилл молчал, уставясь на дорогу перед собой.
Никогда, за все это время, он ни разу не задавал себе вопрос – кто же все-таки действительно стоит за похищениями людей и убийствами без суда и следствия. Кирилл считал само собой разумеющимся, что это делают такие, как Хаген или Та-шов, и, конечно, сам Джамалудин. Никогда, даже в самых худших своих подозрениях, Кирилл не предполагал, что за кровью и грязью стоит не фанатичный убийца Джамалудин, не прирожденный киллер Хаген, не флегматичный Ташов, – а спокойный, рассудительный, по-европейски просвещенный Заур Кемиров.
А между тем это было очевидно. Заур правил республикой железной рукой. И если он не одергивал младшего брата – значит, он не считал это нужным.
Заур знал все. Заур знал даже, как восьмилетний Алихан подбил российский танк. Черт побери, это, наверное, знали в республике все, кроме Кирилла Водрова. А Кирилл рассказывал ему про Рональда Рейгана; очень умно, рассказывать про Рональда Рейгана мальчику, который в восемь лет подбил танк.
Когда они влетели на аэродром, солнце уже почти село, и трап у корпоративного «челленджера» с алой эмблемой «Навалис» шел вверх, как лестница в другой мир. Возле крыла самолета стоял желтенький заправщик, и тут же – черный «мерс». Когда Диана вышла из машины, дверца «мерса» отворилась, и из него показался человек, которого Кирилл меньше всех ожидал увидеть в это время и в этом месте: Ташов Алибаев.
ebooksa