– В двадцать четвертой, – с запинкой ответил сторож. – Второй этаж.
Куница, не говоря ни слова, взбежал по лестнице и скрылся за поворотом.
– Кроме тебя в общаге есть служивые?
– Никого, только я.
Шульгин цокнул языком и качнул головой.
– Неправильный ответ. Ты же отвечаешь за безопасность жильцов пансионата. Надо говорить уверенным голосом: «Кроме меня есть еще пять-шесть вооруженных человек, и они сейчас на взводе». В следующий раз так и говори.
– Ладно, – сторож попытался улыбнуться. У него ничего не получилось, и он облизнул пересохшие губы.
– Покажи, где твоя сторожка.
– Отдельная комната в конце коридора.
– Иди вперед.
Едва сторож повернулся спиной к Шульцу, тот с коротким размахом ударил его рукояткой пистолета. Удар пришелся в затылочную кость, и сторож упал как подкошенный.
Куница тем временем осторожно входил в комнату номер двадцать четыре. И дернул головой от резкого запаха в помещении. Пахло грязными ногами, несвежим дыханием, протухшей ставридой в собственном соку. Он не потратил ни одного лишнего мгновения. Одну за другой вынул из сумки пластиковые бутылки с бензином и выставил их на полу. Открутив с них крышки, он щелкнул зажигалкой и ногой толкнул сначала одну, потом вторую бутылку. Выйдя за дверь, он поднес зажигалку к ручейку, побежавшему следом за ним. И не стал закрывать дверь, чтобы не перекрывать к огню доступ воздуха, а заодно избегая резкого хлопка взрыва, вышибающего дверь. Бензин горел ровно и мощно, сжигая постели, матрасы и тех, кто спал на них.
Оставшиеся две бутылки Куница оставил для первого этажа. Он поджег одежду сторожа и катнул открытые емкости в его сторону. Когда приятели выходили из здания, озарились окна на первом этаже. А на втором пожар набирал силу.
– Дурацкая работа, – повторился Куницын, занимая прежнее место в джипе.
– Кто-то же должен ее делать, – ответил Шульгин.
На выезде из города его «Мерседес» остановили на дорожном посту. Водитель остался в машине, терпеливо поджидая двух лейтенантов ДПС, вооруженных «калашниковыми». Опустив стекло, Шульгин показал удостоверение сотрудника Государственного таможенного комитета. Лейтенант вгляделся в лицо Шульгина и сверил его с изображением на фото. Совпал даже высокомерный взгляд. Он отдал честь:
– Можете ехать.
35
Андрей сидел напротив Ирины Львовны и не знал, куда девать свои руки. С глазами у него было все в порядке – подслеповатая старушка не заметит их выражения. Он начал рассказ с самого начала – с вешалки, которой он протаранил своего шефа и заехал ему по голове, со строчки в письме: «Что ты знаешь о своей матери?» Поезд перенес его и единственную слушательницу в Самару, моторка доставила их на остров-полигон. В пятнадцатиминутный отрезок времени уместился целый месяц тренировок и возвращение домой.
– Он при мне застрелил человека, который помог нам перевезти оружие. Я вижу, что вам неприятно слушать про убийства, но от этой темы не уйти. У этого человека не все дома, коли он решился на убийство начальника таможенной службы. Я начал разбирать его документы и там наткнулся на конверт. Вот он, – Андрей положил на стол конверт из досье Сергея Тараненко. – В нем вырезка из газеты, датированной 7 ноября 1984 года. В ней говорится о Мишустине Валентине Сергеевиче, жертвами которого стали Ольга и Виктор Шифрины. Жаль, что вы не сможете прочитать статью и посмотреть снимки. – Андрей запнулся. – Простите.