Утром все собрались на большой совет. Пал Палыч держался чуть поодаль, но, как мне показалось, виноватым себя не чувствовал. Скорее наоборот: он приосанился и, крепко сжав в руке топорик, с которым не хотел расставаться ни в какую, посматривал на нас свысока – будто мы были представителями неполноценной расы.
– Вот, – сказал я, выставляя на всеобщее обозрение аппетитно выглядевшую птичью тушку. – Это все, что у нас имеется в наличии.
– А где… где остальные!? – Голос Каролины неожиданно стал хриплым.
– Пал Палыч слопал. Ночью, когда вы спали.
Каролина медленно повернулась к Пал Палычу и несколько секунд разглядывала его – будто видела в первый раз.
– Ах ты, гад… – наконец с ненавистью молвила Каролина; ее голос утратил хриплость, но понизился почти до женского баса (если такое понятие существует). – Убью…
Не отрывая глаз от Пал Палыча, она стала с лихорадочной поспешностью шарить рукой по земле, выискивая камень покрупнее. Он тоже смотрел на нее, набычившись. И мне очень не понравилось выражение его обрюзгшего лица. Я понял, что сейчас он готов раскроить ей голову топориком, даже не мигнув глазом.
– Ну-ка, остынь, подруга! – рявкнул я, заслонив собой Пал Палыча. – Человек совершил ошибку. С кем не бывает. Он исправится. Разделим птицу на троих и позавтракаем, а потом я пойду на охоту, чтобы заготовить мяса впрок.
Последнюю фразу я произнес не совсем уверенно. Раз на раз не приходится, а в таком деле, как охота, – тем более. Но иного выхода просто не было – чтобы идти дальше, нужны хоть какие-нибудь припасы. На первое время.
– Горбатого могила исправит, – злобно сказала Каролина, но камень, который держала в руке, положила. – Гнать его нужно в три шеи. Гнать! Дармоед…
– Это почему вы будете делить рябчика на троих? – вдруг подал голос Пал Палыч. – А про меня забыли?
На какое-то время нас заклинило. Мы смотрели на него с диким удивлением и негодованием. Ни фига себе заявочка… Неужто Пал Палыч забыл, что ночью он съел две тушки? Чудеса…
– Вот, я вам говорила? – с победными нотками в голосе наконец первой высказалась Каролина.
– Говорила… – Я тяжело вздохнул; ну и как мне теперь быть?
Положение было хуже некуда.
– А что ты скажешь, Зосима? – Я попытался часть ответственности за решение переложить на плечи своего приятеля.
Но он тоже был не лыком шит.
– Дык, я как все… – ответил Зосима, пряча глаза.
Чертов приспособленец! Член партии под названием "Моя хата с краю". Что ж, его не переделаешь.
Придется решать одному.