Помощник Базуля ростом не отличался. Бывший борец, он был даже не квадратным, а кубическим. На мощном торсе торчала тоже похожая на куб со слизанными гранями коротко стриженная голова без шеи; сломанные ушные раковины, глаза – оловянные пуговки и нос картошкой делали облик помощника "положенца" пусть и не уродливым, но достаточно впечатляющим; особенно для тех, кто имел несчастье стать у него на пути. Начав с примитивного рэкета, Балагула за четыре года "дорос" до ранга одного из главных мафиозных заправил города. Чувство страха ему было не присуще вовсе; временами он казался просто отмороженным и тупым, как бык. Но это была только видимость. На самом деле кубический котелок Балагулы варил почище профессорского. В совковский период он закончил политехнический институт и после завершения борцовской карьеры (а он выступал за спортобщество "Динамо") успел довольно успешно поработать около трех лет опером в угрозыске.
– Где тебя носит!? – набросился на него заждавшийся Базуль.
– Говорил с ребятами… – коротко ответил Балагула, не потрудившись объяснить поподробней.
Базуль только зубами скрипнул – твою мать!.. Ну и времена настали: вору "в законе" приходится тереться бок о бок с бывшим мусором. Скажи ему лет десять назад кто-либо в зоне о таком раскладе, он лично перегрыз бы горло тому наглому паршивцу.
Старый вор, конечно, понял, кого имел ввиду Балагула – у бывшего опера в ментовке осталось немало корешей, готовых по старой дружбе помочь практически в любом вопросе, касающемся их работы.
Конечно, далеко не бесплатно – полуголодные легавые цену себе знали, на мелочи не разменивались. А не заплатишь, сколько положено – могут заодно и руку отхватить по локоть. Потому Базуль не скаредничал, отваливал "зелень" по полной программе.
– Найди бригаду проходчиков, – сразу приступил к делу старый вор.
– Снова?.. – удивился бывший борец.
– Не твоего ума дело! – отрезал Базуль. – Найди – и точка.
О подземном ходе знали только Шатоха и Балагула. Правда, им не было известно куда он ведет – "положенец" хорошо усвоил известное правило, что береженого Бог бережет. Надзор над рабочими Базуль осуществлял лично, в забой не имели права спускаться ни его ближайшие помощники, ни охрана. Особенно тщательно следил "положенец" за установкой в подземном ходе секретных запирающих устройств на железных дверях.
– Нет проблем, – примирительно кивнул Балагула.
Базуль был единственным человеком, к которому бывший опер испытывал чувства, отдаленно похожие на уважение и чинопочитание. Он не забывал, что Базуль некогда отмазал его от тюряги; а Балагуле тогда светило как минимум пять лет.
– Через три дня, – требовательно добавил "положенец".
– О чем базар… – буркнул немногословный Балагула.
– А теперь расскажи, что ты там накопал в своей уголовке.
Балагула кисло поморщился, но смолчал. Он не любил, когда ему напоминали о милицейском прошлом.
– Ну! – поторопил несколько медлительного помощника вор в законе.
– Темная история… – Балагула достал свой блокнот; записей в общепринятом смысле слова он не вел, лишь процарапывал, как курица лапой, только ему одному понятные значки, напоминающие стенографию. – Но стрелял профессионал.
– О чем базарит Вата?
– Мои парни его поспрашивали, но он несет черт знает что. Вату потянул на Чулимиху сам Череп. Зачем? – тот не сказал. Вата и Калган поначалу дальше забора нос не совали – им было приказано гнать в шею всех, кто попытается проникнуть на кладбище без специального пропуска…