– Я видел его после вашего ухода. Он еще был жив. Ты, сука, даже мгновенно убить не мог. Он мне рассказал о вашем визите.
Кошкин проговорил:
– Жив? Не может быть! Я бил в сердце!
– А попал в иконку. Она не спасла Степаныча, но и не дала умереть сразу. Наверное, для того чтобы я поговорил с ним. И мы поговорили. Я знаю все, что ты делал с Гришко у него дома. Так что не стоит лгать.
Оборотень, протрезвев, спросил:
– Что ты хочешь? Что собираешься делать? Послушай! Тебе лучше связаться с Данилевским или Ромашиным. Они согласятся на все условия, лишь бы ты исчез из города. Потому что понимают, какую ты для них представляешь опасность.
– И чтобы никто не узнал о их деятельности в Тургузе?
– Да какая разница? Ромашина я знаю. Он заплатит любые бабки, лишь бы ты не начал охоту за ним.
– Вот как? И Данилевский заплатит?
– Конечно!
Капитан присел перед оборотнем, держа вооруженную руку за спиной.
– А ты готов заплатить за право жить?
– Да, да! Но у меня не так много денег.
– Ты вот спросил, что я намерен делать, так?
– Да! И я готов обговорить сумму.
– Ты не понял меня, Кошкин, но... об этом чуть позже. Где твой сотовый телефон?
– В кармане брюк.
Кошкин был одет в спортивный костюм.
– Вызывай сюда Гришко! И без шуток, Кошкин, иначе я тебе такое устрою, что смерть станет желанным избавлением от нестерпимых мук. А потом я отвечу на твой вопрос, что намерен делать в отношении и тебя, и старшего лейтенанта.
– Но если он не согласится приехать?