– Ой! А што ж это?
– «Што»! Жировик у тебя был.
– А куды ж делся?
Павел Романович засмеялся:
– Испугался да соскочил. Давай одевайся.
Скрипнула дверь. Дохтуров повернулся – перед ним стоял Миллер.
– Однако! – Он быстро посмотрел на солдата, повернулся к Павлу Романовичу: – Что это у вас тут?
Дохтуров думал, что сумеет объяснить все за пару минут. В самом деле, чего сложного? Пароход, нападение красных, потом плен. Однако повесть его затянулась почти на четверть часа. Миллер слушал внимательно, порой задавал вопросы – но чувствовалось, что не из пустого любопытства, а ему и в самом деле интересно.
Пришлось говорить подробней. Павел Романович и рассказал, как было. Одно только утаил – для какой надобности ему имя пилота. Правду говорить было нельзя. И потому, внутренне морщась, он пояснил, что хотел бы поблагодарить пилота, летавшего в тот день над сопками, лично. Потому как по его разведке была выслана воинская команда, освободившая пассажиров «Самсона» из красного плена.
– Может, это был кто-то из ваших? Нельзя ли это как-то узнать? Полагаю, у вас ведется специальный учет.
Знаменитый ас пожал плечами:
– Учет ведется. Да только без всякой там бухгалтерии могу вам сказать: я это был. Больше некому.
Павел Романович на минуту смешался. Миллер – пособник Гекаты? Невозможно представить!
– Никто другой быть там не мог, – продолжал между тем ас. – Учебные полеты у нас только в пределах прямой видимости наземного наблюдателя. То есть меня. Потому самостоятельные действия моих «птенцов» над тайгой исключаются.
– В таком случае примите мою искреннюю благодарность, – сказал Павел Романович. Получилось суховато, но Миллер ничего не заметил.
– Не стоит. – Он помедлил и вдруг подмигнул: – А вы тоже не промах. Я гляжу – солдата пользовали?
– Да.
– И как, успешно?
– Надеюсь – вполне. Я свое дело знаю.
Миллер остановился и вдруг заглянул в лицо: