Большим и указательным пальцами каждой руки взял мышастого человечка за нижнюю челюсть и дернул: на себя и вниз.
Тот всхлипнул, всплеснул руками. Рот у него закрылся.
Он недоверчиво и со страхом ощупал лицо, потом поднял глаза:
– Что это было-с?..
– А челюсть вам, сударь, выбили. Я вправил. Теперь поболит немного. Водки в ближайшее время не советую. И ничего горячего.
Павел Романович выпрямился, чтобы идти.
– Благодарствуем-с… – пролепетал маленький человечек.
Он попытался подняться, получалось не очень. Сотоварищи смотрели молча, и ни один не двинулся с места.
…Павел Романович думал сразу ехать в кавэжедэковскую гостиницу. Публика там пестрая, большей частью прибывшие по служебной надобности. Никто никого не знает. Никто никем не интересуется. Лучшего места, чтоб укрыться, и не сыскать.
Но когда свернули на Большую Мещанскую, Павел Романович заметил конных жандармов. А у самого входа в гостиницу Дохтуров еще издали разглядел двух городовых с шашками. Спросил ваньку и получил ответ: в городе неспокойно, ходят слухи, будто китайцы думают русскую администрацию выгнать и свою власть в Харбине поставить. Потому в людных местах сейчас полицейский контроль.
– А еще у нас «Метрополь» сгорел. Его, болтают, тоже китайцы пожгли, – добавил кучер. – Так что, ежели покою желаете, лучше на частной квартире.
Но частная квартира не годилась, потому что безопасность там была кажущейся: законопослушные харбинцы с большой охотой сотрудничали с полицией и о своих квартирантах непременно ставили в известность местный участок.
Оставалось одно.
– Поворачивай к Дорис, – велел Павел Романович кучеру. – Знаешь где?
Тот обернулся, поглядел с веселым недоумением, ничего не сказал и подстегнул лошадь.
«Ничего, – подумал Дохтуров. – Это ненадолго. Пробуду там сутки, не больше».
Возвращаться пришлось через площадь. Когда уж почти проехали, навстречу прокатила коляска с двумя седоками. Забавно: у расположившегося в ней господина были изрядные уши – большие, розовые, будто печатные пряники. Рядом сидела дама в простом синем платье и шляпке. Когда сравнялись, дама вдруг повернулась; Павел Романович ощутил ее взгляд – пожалуй, чересчур пристальный.
Знакомая?
Но оборачиваться было б невежливо, да и поздно – и потому Павел Романович тут же об этом забыл.
А в общем, все пока складывалось неплохо. И даже шляпная коробка, туго перевязанная белым платком, вопреки ожиданиям, хлопот пока не доставила. В поезде кот мирно дремал всю дорогу. Несколько раз просыпался, понятное дело, и Павел Романович кормил его краковской колбасой (в саквояже лежало полкруга), давал пить и чуть-чуть погулять в тамбуре. После чего кот соглашался терпеть дальше.
ebooksa