– Ну хоть покурить теперь можно? – снова горько вздохнув, спросил Григорий.
– Теперь – можно, – ответил Щукин, сплевывая вонючую жижу изо рта.
Он сунул руку в карман и вытащил оттуда расползшуюся пачку. Открыл ее и вылил оттуда воду с остро пахнущим серовато-коричневым месивом, которое раньше называлось сигаретами.
– Сейчас сразу две выкурю, – мечтал Григорий, – или три.
Щукин попытался припомнить, нет ли у него в кармане какого-нибудь окурка. Нет вроде…
– Ну, давай мне сигарету! – толкнул его локтем Григорий. – Скорее!
– На! – Щукин шлепнул в его протянутую ладонь то, что осталось от сигаретной пачки.
– Тише! – вдруг шепнул ему на ухо Григорий. – Кажется, кто-то… Слышишь?
Щукин вот уже полчаса не слышал ничего, кроме лязганья собственных зубов и зубов Григория. Ночь выдалась на редкость холодной, и грязная вода на дне ямы обволакивала ноги, словно куча больших змей. Крепко сжав окаменевшие от холода челюсти, Щукин прислушался.
– Да, – тихо ответил он Григорию, – чьи-то шаги…
Тот закивал головой.
– Что я говорил? Я же говорил, что они появятся не раньше чем в четыре.
Знаком Щукин велел ему замолчать.
– Ладно… – шепнул еще Григорий.
Человек, находящийся на вершине Алтынной горы, остановился – шаги прекратились.
«Это скорее всего Студент, – подумал Щукин, – пешком пришел. Он что – из самого города шел пешком? Петрович – тот на машине бы подъехал. А звука автомобильного двигателя вроде не было…»
Где-то вдали загудела машина. Звук приближался довольно быстро.
«А вот и второй участник сегодняшней встречи, – проговорил Щукин про себя. – Петрович, судя по всему. Через несколько минут начнется…»
Человек на вершине горы минуту стоял неподвижно. Потом он направился, судя по приближающимся звукам шагов, в сторону ямы.
Григорий встревоженно поднял голову. Потом, едва заметно усмехнувшись, посмотрел на Николая.