Миша с хрустом свинтил голову очередной бутылке.
Щукин задумался. Ничего нового вытянуть из этого придурка художника не удалось. Разве только…
– Интересно, – проговорил Щукин, не глядя на Мишу, – а как Студент связывался с этими преступниками?
– А ничего интересного, – икнув, проговорил Миша. – У них было какое-то особое место для встреч. За городом. Алтынная гора.
– Да? – недоверчиво переспросил Николай. – И он вот так просто сказал вам о месте встреч?
– Ничего он мне не говорил, – Миша снова икнул. – Просто я как-то принес материал, а у Студента денег не было. Я зашел через день… немного выпил тогда и не дошел до него. Уснул в подъезде. Просыпаюсь – и слышу, как Студент с кем-то по телефону разговаривает, по сотовому. Видно, у него кто-то был, вот он и вышел из квартиры, чтобы его не подслушивали.
– Уже лучше, – задумчиво проговорил Щукин. – Хоть что-то.
– А?
– Нет-нет, ничего.
Миша снова оглушительно икнул.
– С-слушай… Слушайте, Степан Арк… Аркадьевич, – обратился он к Щукину.
– Да?
– А д-давайте споем? – вдруг предложил он.
«Ого-го. Когда он успел так нажраться? – досадливо подумал Щукин. – Впрочем, неудивительно. При его темпах потребления алкогольных напитков…»
– Что петь будем? – хмуро осведомился Щукин.
– А вот что… На Му-уромской доро-оге, – загорланил во весь голос Миша, – стоя-али две со-осны-ы-ы-ы!.. – Голос его вдруг из тонкого превратился в низкий – следствие опьянения, наверное.
Пропев первый куплет в одиночестве, Миша прервался и обиженно посмотрел на Николая.
– А в-вы почему не подтягиваете? – спросил он.
– У меня голоса нет, – объяснил Щукин, – и вообще… Я слов не знаю.
«Все. Пора уходить отсюда, – подумал он. – Больше ничего от Миши я не добьюсь».