Приговор воров

– Муж той женщины, в которую влюбился Студент.

– А-а… – Миша сосредоточенно откупоривал вторую бутылку портвейна, – муж… Муж у нее был крутой. Не в смысле – «новый русский», а это… Известный в городе человек. Журналист. Звали его… Дай бог памяти… Не помню… Но знаю. Я даже статьи его в газетах видел, – похвастался Миша, – только в последнее время что-то не встречалась мне его фамилия. Так вот, этот журналист такое замутил, когда узнал, что Студент за его женой ухлестывает, что Студента тут же посадили. Что там у них конкретно случилось, я не знаю, Студент мне об этом не очень-то рассказывал. Так… в общих чертах.

– Ладно, – сказал Щукин, – с этим понятно. А вот эта жена журналиста… Она что – тоже Студента любила? Отвечала, так сказать, взаимностью?

Бородач Миша выпил еще стакан портвейна и надолго задумался.

– Не знаю, – признался он, – Студент говорил, что любила… Только я в этом что-то очень сомневаюсь.

– Почему?

– Ну как это – почему? – пожал плечами Миша. – Студент же шизанутый. Мрачный, ни с кем никогда не поговорит… Только иногда найдет на него – как начнет что-нибудь бормотать, страшно становится. А про себя – так вообще молчал, как рыба, мы с ним только раз или два на эту тему говорили…

Щукин через силу выпил стакан портвейна. Миша отложил стакан в сторону и приложился прямо к бутылке.

– Тара мелковата, – сказал он, ткнув пальцем в стакан.

Он еще раз глотнул из бутылки, утерся рукавом своего кожаного плаща. Посмотрел на Щукина, будто ожидая от него новых вопросов.

– Вы говорили, Миша, что продавали ему материалы для его скульптур, – напомнил Щукин.

– Ну да, – ответил бородач Миша, – продавал.

– А чем же Студент с вами расплачивался? – спросил Щукин. – Его же, как я из вашего рассказа понял, из клиники уволили.

– А вот этого я вам не скажу, – серьезно проговорил Миша, – потому что не знаю. Бабки у него были, это точно. И не такие уж маленькие. А вот где он их брал – хрен его знает.

Миша опорожнил очередную бутылку и, не глядя, швырнул ее под столик. Надолго задумался.

– Впрочем, – произнес он, – я догадываюсь, откуда у него деньги были…

Бородач Миша почему-то оглянулся по сторонам и продолжал:

– Я заметил, что в последние дни – до того, как он пропал, – он стал якшаться с какими-то бандитами. Какие он дела крутил и что у него с ними общего – я не знаю. Но наличие у него денег я могу объяснить только так. Других доходов у Студента точно не было.

– Может быть, это те уголовники, с которыми он познакомился, когда сидел? – предположил Щукин. – А как вышел, начал с ними крутить какие-то дела…

Миша пожал плечами. Он высосал еще одну бутылку и опустил ее под столик. Щукин допил наконец-то свой стакан и налил себе еще мерзкого портвейна.