– Пошел, пошел! – От ярости за такой дешевый, немужской шантаж Сонька покраснела. Ей очень хотелось врезать ему меж выступающих лопаток так, чтобы он кубарем слетел с крыльца под морду Прыг-Скока, но вместо этого приветливо бросила:
– Ты, если что, заходи.
Молчаливо пересекая двор, старлей дважды наступил в утиное дерьмо, проматерился вполголоса и вышел в темный переулок.
– Сучка. Ну, сучка, сделаю я тебе хорошо.
– Ушел? – тихо спросил арестант.
Сонька кивнула головой, почему-то застеснялась и сказала:
– Ты вот что, Андрей. Выходи на ночь в дом. Сыро там, холодно…
– У меня твой матрас есть.
– Все равно, не дело это. Выходи, отдохни по-человечески. Выпить хочешь?
И через час, лежа на своей кровати, Сонька яростно рвала зубами край наволочки. Ей очень хотелось, чтобы через полчаса после того, как в доме погаснет свет, из соседней комнаты, освещаемый луной, появился странный гость и сказал: «Можно к тебе?»
Господи, как хорошо бы было…
Но она, пролежав без сна до самого рассвета, так никого и не увидела. Он действительно странный, этот гость.
Вздохнув, Сонька устало вытянулась на кровати, полежала так еще минуту, и только после того, как услышала тихий хлопок закрывающейся крышки погреба, встала с кровати.
Занимался новый день, и, по всем приметам, он не должен отличаться от минувшего ничем.
Глава 9
Бес Витя, как и обещал, приехал в половине одиннадцатого. Его торопливую речь Литуновский услышал над своей головой через полчаса после того, как вернул Соне тарелки и стакан. К своему дикому для любого нормального человека положению он привык давно, и часы в подполе сестры бывшего заключенного после карцера и изматывающей работы казались ему благодатным местом отдыха. Заслуженным, потому как после бегства от конвоя через тайгу, как ему казалось, он хоть что-то, да заслужил.
Однако когда крышка погреба открылась и он услышал взволнованную речь спасителя, он догадался, что дела обстоят не так хорошо, как ему казалось. О том, что участковый Савельев обещал навестить Соню еще – а в его словах о «запчастях», привозимых ее братом, читалось именно это, он знал еще ночью. Женщина передала ему свой разговор с милиционером слово в слово. Конечно, как и Бес, он не догадывался, что именно связывает женщину с этим старшим лейтенантом. Однако сам факт нахождения фотографии Литуновского в руках последнего говорил о том, что точно такие же имеются у любого служителя закона по всей области. Все бы ничего, да только Сонин брат был уверен в том, что милиционер обязательно вернется.
– Начнет искать агрегаты, которые я таскаю из МТС, устроит обыск, полезет, конечно, в подпол, и найдет там, как думаешь, что? Свою медаль и премию за честно исполненный долг.
– Как он устроит обыск? – удивился Литуновский. – Чтобы его произвести, нужно постановление, подписанное следователем. А до следователя нужно мало того, чтобы добраться, но и доказать тому, что обыск – следственное мероприятие по делу, находящемуся в его производстве.
– Да, мы умнеем только тогда, когда оказываемся в зоне, – едко заметил Бес. – На кой ему постановление нужно? И кто здесь знает, как оно выглядит? Скажет: «Сонька! – ну-ка, открой погреб!» И та откроет. Потому что мент здесь – самый умный человек после председателя. Только у председателя такой власти над сельчанами нет, как у Савельева.