– Я поражаюсь, – спокойно отреагировала бухгалтер. – Платите по исполнительному листу и при этом спрашиваете, почему уменьшилась зарплата. Я поражаюсь.
– Какому исполнительному листу?? – Хозяин опешил до такой степени, что у него осел голос.
– Такому, я поражаюсь. По решению Центрального районного суда города Старосибирска. Двадцать пять процентов от заработка в пользу Литуновской Виктории Сергеевны и ее несовершеннолетнего сына Ивана, я поражаюсь.
В ушах Хозяина зазвенела порванная седьмая гитарная струна, и он сел на стоявшее за его спиной кресло.
– Вот су… Пид… Ёпт… Сволочь!..
Его лицо побагровело от унижения и понимания собственной глупости.
– Я поражаюсь, – по-женски непонимающе прогудела Эмм Констинна. – Всю службу безвылазно жить в тайге, и…
– Это не то, о чем вы подумали, – не зная, куда деваться от самого себя, прохрипел полковник.
– Конечно, не это, – согласилась бухгалтер. – Двадцать пять процентов от своего заработка мужчина платит женщине за ее душевную красоту. Я возмущаюсь. У вас еще есть вопросы?
– Пока нет, – попрощался полковник и повесил трубку.
Главное теперь – успокоиться. Не дать волю эмоциям. Пистолет-то вот он, рядом. Стоит лишь клацнуть замком сейфа, и его рукоятка привычно ляжет в ладонь. Однако делать этого не стоит, потому как первое, что он сделает, взяв в руки оружие, это направится на лесоповал и пристрелит Летуна. А это, простите, срок. Реальный, и последствия его назначения в окне, прямо перед глазами. А потому нужно взяться руками за стол, сжать ладони и досчитать до десяти.
До десяти достаточно. Ярость схлынет, останется злость. От злости избавиться вообще проще простого.
Дойдя до шкафа, Хозяин вынул бутылку коньяка, рюмку и банку кремянских соленых огурцов, хранящуюся еще с осени. Вот так… Одна… Вторая…
Есть злость?
А какая злость? Не понимаю.
Вот и хорошо.
Гарантии того, что Литуновский в ближайшие полчаса не помрет, есть. И какие гарантии! Оп, третья…
Так хорошо и спокойно на душе, что впору посмеяться над собой, незадачливым. Да ладно придуриваться… «Незадачливым»…
Долбое..!
Стоп, стоп. Так недолго опять к сейфу потянуться. На чем он остановился? Ага…