Забей стрелку в аду

22
18
20
22
24
26
28
30

Албанцы, сбившись в кучку, беспрестанно вращая головами, прочесывали глазами местность. На каждый подозрительный шорох они вскидывали автоматы, готовые открыть шквальный огонь. Террористы чуть было не расстреляли дятла, принявшегося долбить ствол покалеченной сосны в поисках корма. Досадная оплошность разрядила обстановку, до слез развеселив боевиков. Они хлопали себя по ляжкам, приседая от смеха, пока со стороны озерца не донесся невнятный стон.

Три пары глаз уставились на облепленного тиной вислоусого, стоявшего посреди озерца с опущенными руками и подбородком, упиравшимся в грудь.

– Хашим, – осторожно позвал один из албанцев, всматриваясь в знакомую фигуру.

Святой, прятавшийся за поднятым трупом и руководивший этой марионеткой, окунув пальцы в мокрые волосы наемника, приподнял голову мертвеца. Лицо террориста кривилось в страдальческой улыбке.

Наперебой выкрикивая имя соплеменника, албанцы рванули на помощь к попавшему в беду коллеге по грязному ремеслу. Они наверняка не успели понять, почему у Хашима выросла еще одна пара рук с зажатыми в ладонях скорострельными пистолетами, отправляющими свинцовое встречное послание.

А Святой дырявил противника, щедро расходуя содержимое обойм позаимствованного у вислоусого оружия. Уже упав, трупы кувыркались, словно бильярдные шары, гонимые раскаленными струями свинца.

«Стоп! Остановись!» – погасил вспышку ярости Святой, опуская увесистые австрийские «штейеры» с изрядно облегченными обоймами.

Соприкоснувшись с водой, разогретые стволы издали шипение. С громким всплеском погрузилось лишенное опоры, сыгравшее свою роль тело вислоусого. В редколесье вернулась тишина, и только пороховая гарь, рваными клочьями вившаяся среди медных стволов сосен, портила идиллическую картину.

Зачерпнув пригоршню воды, Святой умыл лицо. Проваливаясь ногами в топкое дно, он выбрался на берег и осмотрел убитых. Нафаршированные пулями террористы дымились словно куски вулканической породы.

– Я забираю ваши игрушки, ребята. Вы не возражаете? – изымая амуницию, приговаривал Святой, расстегивая жилеты, снимая ремни автоматов, опорожняя карманы мертвецов с оливковой кожей. – В аду вас примут и без этих причиндалов.

Вооружившись, он поспешил избавиться от цепей. С ножными путами проблем не было. Выстрел из девятимиллиметрового «штейера» разорвал опостылевшую стальную паутину в мгновение ока. Звенья разлетелись вместе со снопом искр. А вот с ручными кандалами пришлось повозиться. Достав из ножен штурмовой нож с зазубренным лезвием, Святой соединил эти две части, получив нужный инструмент, о котором так долго мечтал. Приспособившись, он перекусил сочленения наручников, оставляя на запястьях кольца. Возиться с «браслетами», непрошеным подарком Ястреба, было некогда.

Заводя руки за спину, Святой сделал несколько взмахов, разминая мышцы спины. Затем, раздевшись, он сменил гардероб, придирчиво выбирая подходящие по размеру и не поврежденные пулями вещи. Облачаясь в черную униформу, он не испытывал брезгливости, потому что не занимался мародерством, а всего лишь копировал образ врага.

Сборный костюм пришелся впору. Удобная одежда облегала тело, не мешая движению. Тщательно рассортировав трофейный арсенал, Святой последовательно проверил обоймы и затворы оружия. Совершая эти действия, он внутренне преображался, перерождаясь из пленника в лесного хищника с тонкими инстинктами и легкой дрожью возбуждения.

Незнакомые дебри с острыми пиками верхушек деревьев, рельефно выделяющихся на фоне пурпурного неба, окрашенного закатом, были Святому роднее, чем истоптанные вдоль и поперек улицы городских кварталов. Это была его стихия, стихия лесного моря, где можно полагаться только на себя.

Прохладные сиреневые сумерки осторожно выползали из лесного бурелома. Завершавшее дневное шествие светило скатывалось в чашу долины «Чертов хвост». Притихший мир содрогнулся от взрыва, всколыхнувшего воздух.

– Скоты… Но за билет на поезд вы заплатите с лихвой! – начиная марафонский забег по пересеченной местности с необозначенной дистанцией, выдохнул Святой.

На западе заколыхалось рыжее марево разгорающегося пожара, как лоскут финишной ленты, специально вывешенной небесами для бегущего человека.

Инцидент с пленником не поломал графика. Атака проходила по намеченному, строго хронометрированному плану.

Встав в хвост состава, вертушки, словно свора гончих псов, перемещались над железнодорожным полотном. Боевики, теснившиеся в отсеках, распределялись по парам, защелкивая на поясах «собачки» креплений, какими обычно пользуются при восхождении альпинисты. Бухты тросов находились в специальных контейнерах, намотанные на валы с механизмами, позволяющими регулировать скорость вращения.

По команде с головной машины замыкающий звено вертолет произвел резкий набор высоты. Турбины надсадно взвыли, увеличивая скорость. Опустив нос, словно желая поцеловать крыши вагонов, вертушка ушла к локомотивам. Из раскрывшихся бочкообразных контейнеров, закрепленных на брюхе винтокрылой машины, серебряным водопадом полилась блестящая мишура. Тонкие полоски фольги засыпали вагоны, витали в воздухе, инеем оседали на ближайших к насыпи деревьях. Казалось, щедрый чудак устраивает фантасмагорическое шоу для пассажиров поезда, пропустивших за службой Новый год. На самом деле террористы выставляли непроницаемую для радиосигналов завесу, обрывая связь бронепоезда с внешним миром. Облетев состав, вертушка почти по вертикали взмыла в небо, чтобы через несколько секунд, войдя в пике, выпустить ракету.