– Из-за меня?
– Ну, не преувеличивай собственную значимость, – буркнул генерал, проходя в комнату.
На ходу он вытащил из кармана пачку «Мальборо», сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. И лишь после глубокой затяжки сел на диван. Глаза у генерала были красными, чуть припухшими, только Константин никак не мог понять отчего – от усталости или от гнева.
– Сегодня чечены сбили вертолет над грозненской площадью Минутка. Заживо сгорели заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба, замначальника Главного управления кадров, восемь полковников-генштабистов и три члена экипажа. Некоторых из офицеров я знал лично…
– Мои соболезнования, генерал.
– Ладно, тех ребят уж не воскресить, вернемся к живым. – Генерал помолчал, словно решая, как продолжить разговор, а потом рубанул: – Там вертолет, здесь вертолет! Ну, Жиган, наворотил ты дел! За неделю не расхлебать!
– А что, собственно, произошло?
– Нет, это ты мне объясни, каким образом тебе удалось угнать вертолет международной, с участием американцев, инспекции по утилизации ядерных отходов, а затем благополучно посадить его?!
Константин пожал плечами и уклончиво ответил:
– Но угнал-то я всего-навсего российский эмчеэсовский вертолет, а не военный.
– Ага, угони ты военный – не только я, вся Федеральная служба не отмазала бы. Пошел бы под суд…
– На котором всплыли бы и все мои прежние «заслуги»?
– Ладно, проехали!
– К тому же у америкосов и вертолет угнать не грех, чтоб не задирали нос. Вы же сами рассказывали, что под видом таких инспекторов нередко работают иностранные разведчики.
– А-а, ты про РУМО – Разведуправление американского министерства обороны? Да, они действительно нередко действуют под прикрытием групп по проверке международных соглашений в области разоружений, в составе комиссий МАГАТЭ, – Фалунчук вдруг спохватился, что увлекся, и махнул рукой. – Ладно, угнал так угнал. Так им и надо, этим американским специалистам. Да и эмчеэсникам нечего спать. Надо лучше охранять свое добро… Ты лучше расскажи, куда ты пропал! Какие только мысли не приходили мне в голову! Я уж было решил, что никогда больше тебя не увижу… И как эта девица, дочь Клебаничева, оказалась вместе с тобой?
Поняв, что генерал уже не сердится, Константин присел к столу и закурил. Несколько секунд он молча созерцал дым от своей сигареты, а затем улыбнулся:
– Знаете, Валерий Андреевич, я и сам не понимаю, как меня угораздило влипнуть в эту историю. Наверное, поддался сентиментальным чувствам.
– Что-то я не совсем понимаю.
«Фалунчук, наверное, решил, что я сошел с ума», – Константину вдруг стало смешно и одновременно грустно.
И чтобы успокоить шефа, Панфилов начал рассказывать…