Дронов фальшиво возмутился:
– Опять за свое?!
– Но ведь расследование не закончено. Меня в любой момент вызвать могут.
– Вызовут – приедешь. Ты подписку о невыезде давал?
– Нет, – пожал плечами капитан.
– Вот видишь, не давал. А я, как командир полка, имею право наградить отличившегося офицера краткосрочным отпуском. – Смягчив тон, Дронов добавил: – Начмед тоже бумагу выправит. Мол, тебе необходима консультация ведущих хирургов.
Десантник, не искушенный в интригах, рубанул сплеча:
– Зачем все это, Александр Иванович?
Комполка, понурив голову, молчал. В кабинете повисла звенящая тишина. Что-то грызло комполка изнутри.
Прервав затянувшуюся паузу, Дронов сказал:
– Не нравится мне вся эта возня вокруг тебя.
– Что именно? – спросил капитан.
– Разные тыловые крысы домыслы строят, – уклонился от прямого ответа Дронов.
Желая помочь командиру, Верещагин назвал фамилию, которую комполка не отваживался произнести вслух:
– Кривонравов воду мутит?
Глаза комполка округлились от удивления.
– А ты откуда знаешь?
– Следователь проинформировал, – усмехнулся Верещагин.
– Болтливые нынче следаки стали. – Карандаш в пальцах комполка хрустнул и переломился пополам. – Но это хорошо, что ты расклад знаешь. Я из тебя крайнего сделать не дам. Компетентные органы разберутся. Тогда и эта тыловая крыса фитилек прикрутит. А пока тебе лучше на время уехать.
Поняв, что с «папой» лучше не спорить, капитан Верещагин кивнул. В душе он не был уверен в правильности решения командира. Краткосрочный отпуск ничего не решал, но он оценил заботу Дронова.