Не удержавшись, капитан спросил:
– Думаете, все утрясется?
– Я тебя отсылаю, чтобы ты глупостей не наделал, – с подкупающим откровением признался Дронов. – Тут атмосфера такая, что рука сама собой к пистолету потянется. А после того, что ты пережил, болтовня этой паскуды Кривонравова любого довести сможет. Так что поезжай, Паша.
С сумрачным видом Верещагин согласился:
– Хорошо, Александр Иванович. Я сделаю, как вы приказываете.
– Я прошу, – с несвойственной военному человеку деликатностью уточнил Дронов.
Капитан встал. Слегка подрагивающим от волнения голосом Верещагин спросил:
– Вы-то хоть мне верите?
Полковник Дронов без колебания ответил:
– Верю, Таможенник.
Получив необходимые документы в строевой части, Верещагин с первым попутным бортом улетел в Моздок.
Глава 5
Специальное разведывательное подразделение Министерства обороны, предназначенное для поиска и уничтожения боевиков без суда и следствия, возвращалось с задания.
Солдаты шли не спеша, след в след. Вел небольшой отряд, состоящий из пяти человек, ладно сложенный мужчина в странной форме. Обшитый лоскутами черно-зеленой материи комбинезон делал его похожим на сердитого ежа, сноровисто двигающегося по узкой тропе. На фоне травы, кустов и прочих элементов горного ландшафта такой костюм делал разведчиков невидимыми.
Перед спуском в ложбину, окруженную со всех сторон горами, командир маленького отряда остановился. Впереди было минное поле, прикрывавшее подступы к вертолетной площадке и развернутому в неприметной ложбине командному пункту.
Оглянувшись, майор Илья Бойцов осмотрел свой маленький отряд.
Сегодня он мог быть доволен ребятами. Спецназовцы сработали на совесть. Операция по уничтожению тайной базы сепаратистов прошла без сучка без задоринки. Тайное логово «чехов», оборудованное высоко в горах, перестало существовать. База стала могилой и для десятка боевиков, оберегавших схроны с оружием и продовольствием.
Пленных в этот раз майор Бойцов приказал не брать.
Дав бойцам пятиминутную передышку, Бойцов связался по рации с командным пунктом.
– Десятый, ответь Вепрю, – присев на остывший за ночь камень, произнес Бойцов.