– Хоть что-то разумное предложил. Накрывай стол, а я отползу, покурю. Сил терпеть уже нет. Да и можно сейчас.
Перекусив, офицеры продолжили наблюдение.
В 18.00 23 сентября Шепеля вызвал Тимохин:
– Третий! Я – Первый, как слышишь?
– Третий на связи!
– Доложи обстановку, Третий!
– Находимся в квадрате… по улитке четыре, это лесной холм, западнее усадьбы. Территорию и прилегающую к ней местность контролируем частично, но общая картина ясна. В усадьбе человек двенадцать-пятнадцать мужчин, не считая экипажа яхты, которая нам не видна, примерно половину составляет охрана, которая несет службу внутри периметра ограждения. Ни одной женщины на объекте не замечено, что странно. Считаю, данная усадьба идеально подходит для базы.
– С Ваниным-Тарасичем еще не встречался?
– Нет! Решил проведать его сегодня. Через час пойду в гости. Ночью это делать рискованно. Там же планирую организовать основную позицию наблюдения.
Тимохин сказал:
– Старику откровенничать с тобой резона особого нет, может замкнуться.
– Я его разомкну!
– Применяй любые методы, но мы должны получить достоверную информацию по усадьбе.
– Разрешаешь применить пытки?
– Я сказал, любые методы, лишь бы был результат. За свои преступления в годы войны Тарасич заслужил смерть, так что не хрена с ним церемониться.
– Понял, командир!
Шепель отключил спутниковый телефон, уложил его в ранец.
Повернулся к Киму:
– Значит, так, Леня. Двоим нам соваться к старой крысе не стоит. А посему в гости пойду я, а ты сместишься поближе к усадьбе, на окраину лесного массива, туда, где грунтовка делает поворот, отойдя от усадьбы. Там оборудуешь позицию наблюдения и моего прикрытия. Как только разберусь с дедом, свяжусь с тобой. По результатам решим, что и как делать дальше!
Ким кивнул: