– Неужели шуба на самом деле «паленая»?
– Не знаю даже, как сказать. – Вадим вынул сигарету и закурил. – Ее взяли в салоне меховых изделий, застрелив охранника. «Паленая» или нет?
– Господи Иисусе! – Галка перекрестилась. – И эту шкуру он хотел мне втюхать?!
– Ладно, Самородова, хватит дуру гнать… – Антон повертел в руке статуэтку и поставил на место. – На шее православный крест; крестишься слева направо, по-католически; в доме фигурки Будды… Половая жизнь вообще какая-то неконфессиональная. Пащенко, у нее в спальне те двести пятьдесят мобильных телефонов, на которые неделю назад обнесли «Мобильный Мир» на Котовского. А под кроватью – коробки с «блатными» очками без диоптриев, в золотой оправе, на которые опустили «шоп» «Полароид» на станции Владимировского спуска. Это не твой следак дело расследует? Можешь его поздравить – преступление «темное» переходит в разряд очевидно расследуемых.
– По какому праву вы в моем алькове шарились?! – заорала скромная продавщица цветов.
– По твоему алькову можно составлять сводку всех заявленных и незаявленных преступлений, совершенных в Тернове. Это мы, брат Пащенко, удачно зашли. – Струге вздохнул и повернулся к прокурору: – Ну, что? Опять звонить Земцову? Кажется, за три последних дня мы выполнили их план по разобщению бандформирований на год вперед.
– Так, немедленно сообщите мне ваши фамилии, – заключила Самородова и вынула из сумочки, стоящей на столике, записную книжку. – Я вас сгною.
Последнее обещание прозвучало как уже свершившийся факт.
– Вот только не нужно мою фамилию записывать в книжицу, где хранятся адреса всех лесбиянок Тернова! – возмутился прокурор. – Отдельный листочек, пожалуйста! Вам как: просто «Вадик» и номер телефона? Или с должностью?
Самородова желала «с должностью». Если первые слова – «Терновский транспортный…» – она перенесла без видимых реакций, то после слова «…прокурор» отложила в сторону перо с бумагой и совершенно неожиданно сказала:
– Боюсь, произошло недоразумение. Я говорила и делала, совершенно не давая себе в этом отчета. Амок. Что вы, говорите, вас интересует?
– Лучше бы это был амок, – растерянный от неожиданной перемены тона произнес Пащенко. В подтверждение своих слов он вынул свое затертое удостоверение. – Но у вас, Самородова, не потеря сознания. У вас потеря нюха. Кто так с «медведем» базарит?
– Обычно «медведи» предъявляют медвежьи ксивы, а уже потом начинают трусы в шкафах переворачивать, – необоснованно ласково пояснила Галка. – А такой, простите, махновский налет свойственен лишь оперативникам уголовного розыска со стажем работы в полтора дня. Так что, вы говорите, вас интересует?
– Я уже сказал, что нас интересует. У Перченкова, более известного вам и нам как Перец, есть папочка. На ней написано – «Уголовное дело». А сегодня утром вам в магазине передал деньги некий Парфенов Леонид, более известный вам и нам как Парафин. В этой связи у нас зародилось подозрение, что эти деньги предназначались вам в качестве гонорара за украденное у Перца дело. Вам ведь Перченков передал на хранение папку? А вы ее решили использовать по своему усмотрению, верно?
Самородова сидела с отвисшей челюстью, и Струге показалось – еще мгновение, и она точно потеряет сознание.
– Во бред, а… – едва смогла выдавить Галка. – Какая папка? Какой гонорар? Я у Перца украла… Простите, что? Уголовное дело? А разве эти дела не в суде или прокуратуре хранятся? Или Перец на подсосе у судейских в качестве курьера? Вы сами-то, простите, понимаете, что говорите?
– Самородова, если Перец приедет раньше, чем вы начнете говорить, я вам уже ничем не смогу помочь. – Пащенко сделал самую грустную гримасу из всех, что мог изобразить на своем лице. – Ничем, поверьте… Ничем.
– Не надо повторять. Я потеряла нюх, а не память. Парафин привез мне деньги по моей просьбе. Двадцать тысяч мне были нужны для того, чтобы добавить к имеющимся наличным двадцати и рассчитаться с Перцем за предложенную им шубу. От дел, тем более уголовных, я стараюсь держаться как можно дальше. – Она повернулась и ткнула пальцем в сторону «алькова». – А эти коробки меня попросил подержать у себя Парафин.
– Соучастие, – качнул головой Пащенко. – А говоришь, стараешься держаться подальше…
– Это если я знаю, что вещи приобретены незаконным путем, – улыбнулась, демонстрируя чудеса в знании законов, Самородова. – Но ведь я не знаю.
ebooksa