Напарник

Губы Виктора свелись в две узкие полоски.

Хуже всего в этой ситуации было то, что он тоже начинал терять веру.

Москва, ГРУ, 29 сентября, 9.30

Слепцов, проходя через приемную с папкой в руке, отрывисто сказал Дубинину:

– Немедленно зайдите ко мне.

Дубинин вскочил и вслед за генералом вошел в его кабинет.

Слепцов положил папку на край стола, тяжело осел в кресло. Выглядел он неважно. Лицо побурело, местами ярко проступили стариковские жилки. Глаза скрывались за стеклами очков, но Дубинин видел по нависшим бровям, по разлившейся на скулах красноте, что шеф пребывает в самом худшем своем состоянии.

Он был на совещании у заместителя министра и, судя по его виду, похвалы не дождался.

«Как бы старик не приказал писать рапорт, – подумал Дубинин, стоя навытяжку и не моргая. – Видно, досталось ему на орехи».

– Как по-вашему, подполковник, – спросил вдруг Слепцов, – я заслужил, чтобы меня отчитывали как мальчишку?

Дубинин на всякий случай промолчал, сделав бровями такое движение, точно был возмущен самой возможностью постановки подобного вопроса.

– Что вы молчите? – грозно спросил генерал, отнюдь не удовлетворенный его мимикой.

– Никак нет, товарищ генерал, – с туповатой четкостью ответил Дубинин.

Слепцов злобно покосился на него.

– Тогда какого черта, подполковник, я должен терпеть этот позор? Между прочим, по вашей вине.

Дубинин кашлянул.

– Виноват, товарищ генерал…

– Виноваты, подполковник, кругом виноваты! – выкрикнул Слепцов. – Как вы могли допустить, чтобы Морозов, представляющий наше управление на, так сказать, международной арене, плюнул на всех и пропал бесследно?

– Но, товарищ генерал…

– Что – товарищ генерал? – оборвал помощника Слепцов. – Вы мне лучше скажите: где сейчас находится ваш подопечный?