– Вы не американка, – неожиданно заключил он.
– Вы правы, я не американка, я – русская, – ответила Нина, пребывая в некотором замешательстве от того, в какое русло китаец направил тему разговора. – А как вы догадались?
– Рот, движение губ, челюстей.
– Артикуляция? – догадалась Нина.
– Наверное это так называется по-англий-ски, – согласился старик, – для вас английский язык не родной, просто вы очень хорошо говорите на нем.
– Интересная наблюдательность у вас для человека, для которого родной язык не только не английский, но и вообще не относящийся к романо-германской группе, – отметила Нина.
– Как вас зовут?
– Нина, а вас?
– Меня называют Ханом. Вы хороший человек, Нина, – продолжил китаец без паузы, – и вы очень сильная женщина. Я расскажу вам потому, что вы захотите и сможете мне помочь.
– Конечно, я сделаю все, что смогу, – успокоительно улыбнулась Нина.
И Хан начал ей рассказывать, что приехал в Америку несколько лет назад искать убежище, чтобы спрятаться от злых людей, которые хотят завладеть его тайной. Тайна заключалась в том, что старик был последним адептом и знатоком древнего учения. Оно заключалось в своеобразном видении мира, философии взаимодействия с окружающим миром и использовании его силы и духа для пользы людей. Тех, кто преследовал Хана, в этом учении интересовали только боевые приемы. По словам Хана, сила, которую приобретал человек, в совершенстве овладевший учением, была настолько могучей, что стань она достоянием злых людей – зло воцарилось бы во всем мире. Хан хранил древние записи и не мог передать их никому, потому что у него не было учеников. Он беспокоился, что умрет, так и не передав своего знания. А для того чтобы передать знания, нужно не меньше двадцати лет и полное уединение вдали от населенных мест.
Нина отнеслась к этой истории несколько скептически, но обещала пока спрятать Хана у себя, а потом, когда он совсем поправится, помочь покинуть Соединенные Штаты.
– А сколько вам лет, Хан? – поинтересовалась наконец Нина.
– Каждому человеку столько лет, на сколько силен его дух.
– Хорошо, хорошо, а сколько лет вашему телу? – остановила Нина философствования старика.
– Восемьдесят пять, но это не имеет ника-кого значения. Человек может и в сорок лет быть уже немощен духом и телом, как старик, а в сто – молодым и бодрым, как зрелый мужчина.
– Интересно, но сколько же лет человек может оставаться молодым и бодрым? Не считаете же вы, что человек может жить вечно только силой своего духа?
– Вечно – нет. Человек живет до тех пор, пока не совершит на земле то, что ему предназ-начено.
– Значит, можно жить сотни лет молодым и бодрым, пока не совершишь предначертанное тебе свыше?
– Нет, Нина. Я понял, о чем вы спрашиваете. Человек не может жить очень долго. Если он не совершил то, что ему предназначено в отпущенные сроки, то уже и не совершит. Значит, ему нужно уходить из этого мира. А если совершил и может совершить еще, то ему лучше остаться. Но никто не может совершить более того, что может.