На поросшей зеленой травой лужайке около пруда, берег которого был одет в зеленую корону камыша, под раскидистой ивой расположилось трое мужчин.
Их рыболовные принадлежности лежали в стороне неразобранной кучей, тогда как три пустых бутылки водки и остатки пищи говорили, что «рыбаки» находятся около пруда уже давно.
По оживленной беседе, которая происходила между ними, можно было с уверенностью утверждать, что тема их разговора далека от рыбной ловли и вряд ли они сегодня к ней приступят.
— Сегодня больше пить не будем, иначе разговор, на который я вас пригласил, не получится, — решительно потребовал Савельевич, внимательно посмотрев по сторонам.
Лом и Стас, а это были они, выжидательно уставились на необычно расщедрившегося Савельевича, заинтригованные обильным бесплатным угощением и предстоящим разговором.
После того, как Савельевич выложил друзьям, не вдаваясь в подробности, суть своего предложения, наступила пауза, в течение которой каждый обдумывал свое решение, прежде чем его высказать.
Откинув сигарету в сторону, Стас решительно заявил:
— Как хотите меня называйте, но я вор и на мокрое дело не пойду.
— Стасик, проверь свои штанишки, — ехидно пробасил ему Лом. — Боишься, что могут лоб зеленкой намазать? Ты же слышал, Савельевич сказал, что мочить никого не будем, а если клиент вздумает выбрыкиваться, то нам придется ему всего лишь слегка пообломать рога и копыта.
Свои слова Лом сопровождал жестами как будто он уже ломал рога своему противнику. Глядя на внушительную фигуру Лома, пышущую здоровьем и силой, можно было не сомневаться, что он и у быка без особого усилия скрутит рога.
В противоположность ему Стас был низкого роста, худощав, слабосилен, а поэтому у знавших его своим внешним видом уважения не вызывал. Но он был намного хитрее и умнее Лома. Свои физические недостатки Стас восполнял большой изворотливостью ума, а если учесть к тому же, что он был мнителен, труслив, корыстолюбив, то можно легко понять, что принимаемые им решения были не всегда окончательными, а поступки — не всегда предсказуемыми.
— Эх, Лом, Лом, рога ломать и дурак сумеет, а ты подумал, кто за рога отвечать будет? — скептически заметил Стас.
Савельевич, не давая дальше развивать мысли Стасу, считая его потерянным для себя, попытался уберечь Лома от воздействия Стаса, а поэтому перебил его:
— Ты не скули, как пришибленный пес, — обиженно и с досадой потребовал он. — Не хочешь участвовать в деле, не надо, барыша больше на двоих достанется.
— А какой будет барыш? — наивно спросил Лом, всем корпусом поворачиваясь к Савельевичу.
Подумав, глубоко все взвесив, Савельевич обронил:
— Теперь тебе достанется штук десять-пятнадцать. Стас же не захотел участвовать в деле.
По расширенным, удивленным глазам собеседников Савельевич понял, что разговор еще не окончен и не все потеряно.
— Где вы возьмете такую кучу денег? — с сомнением спросил Стас, а потом добавил: — Прошло столько лет, столько утекло воды. Может быть, у вашего знакомого что-то когда-то и было, но за четыре-пять десятков лет можно такие капиталы спустить, что и от накоплений с шестью нулями ничего не останется. Ты подумай, Лом, прежде чем соглашаться, а то потом поздно будет.
Лом озадаченно посмотрел на Савельевича, ожидая от него поддержки и защиты от словесного нападения Стаса.