Черный риэлтер

— Это с кого?

— С Каховского и Ибрагима. Дай мне твой мобильник, а себе купи новый.

Она нашла в записной книжке сотового телефона номер Каховского. Тот очень удивился, услышав в трубке голос цыганки.

— Ба, Софья! Вас что, уже выпустили?

— Да. Все что нам шили эти недоумки накрылось медным тазом. Подготовь деньги за квартиру, я за ними сейчас заеду.

— Слушай, у меня сейчас их нету.

— Ничего не знаю.

— Соня, у меня их нету! — повторил Каховский. — Я же думал, что тебя надолго упекли. Я их тут же в дело пустил. Через неделю я их тебе верну.

Сонька не выдержала, и заорала в микрофон.

— Витя, ты что, сука, на перо захотел!? Ты мне эти байки не пой, ты не Арина Родионовна! Чтобы завтра же, завтра же! Бабки было полностью! А то я тебя еще и на счетчик поставлю.

Положив мобильник на стол, Каховский с досадой посмотрел на него, словно это телефон был виноват в этих дурных вестях. Потом он снова взял его в руки и набрал номер Малиновской. В этот раз его тон был умеренный, почти ласковый.

— Ольга Леонидовна, здравствуйте. Это Каховский. Ольга Леонидовна, что, неужели дело Зубаревской прекращено?

— Нет, почему. Это дело никто закрыть не может. Просто суд решил выпустить ее по подписке о невыезде. А следственные действия мы будем продолжать. Она еще погуляет, но недолго, пару дней, не больше. Не беспокойтесь, Виктор Антонович. Мы ее непременно посадим.

— Хорошо, спасибо большое, Ольга Леонидовна.

Он положил трубку и подумал: "Соньке надо когти рвать, вот она и психует. С недельку помурыжить ее, а там либо она свалит из города, либо ее все-таки посадят. Хрен ей, а не деньги!"

Каховский жутко не любил расставаться с теми деньгами, которые уже считал своими.

ГЛАВА 43

В этот же самый день трио Косарева, Масленникова и Шаврина продолжало поиски мотоциклиста поджигателя. Далеко ездить им не пришлось, оба мотоцикла находились на небольшой базе, примыкающей к магазину «Цейлон». Владелец этого длинного одноэтажного здания в центре города и был любитель мотокросса и главный спонсор мотоклуба Сергей Сергеевич Шустов. В его магазине, бывшей армейской казарме, продавалось все: от продуктов до мотоциклов, от сантехники до компьютеров и холодильников. Во двор базы милиционеров вывел сам Шустов. Среднего роста, с редкой, рыжеватой шевелюрой, с короткими, явно кривыми ногами. Шел он при этом с трудом, переваливаясь с ноги на ногу.

— Я тут ребра сломал на прошлой неделе, корсет пришлось надеть, — пояснил он. — Так что сам сейчас не катаюсь. Сын только берет иногда мотик.

— А он у вас часто катается по ночам? — спросил Шаврин.