Мазуров изумился.
— Ты чего, Георгиевич, с ума сошел? Это зачем?
— Ну, надо, Михалыч. Надо! Мы же с тобой одни его видели.
— Но их же было двое.
— Ты в этом уверен?
— Конечно.
— А я нет.
Мазуров нахмурился.
— Слушай, Георгиевич, ты не темни, ты говори мне правду. Тебе что, кто-то взятку пообещал?
— Нет, не пообещал. И даже если бы кто пообещал, я бы ее не взял. Слушай, Михалыч, ты можешь меня не спрашивать ни о чем, а просто выполнить мою просьбу?
— Нет, не могу. Мне нужно знать, зачем это тебе надо.
— Давай еще выпьем.
С боярышника они перешли на водку. Выпили одну бутылку, начали вторую.
— Ну, ты пойми, Михалыч, я же ни разу за двадцать семь лет службы никого не обманывал! — орал уже голый по пояс Косарев. — Мне это надо, лично мне! Ты меня, как мент мента уважаешь?
— Как мент мента? Да, уважаю.
— И я тебя уважаю. Выполни мою просьбу.
— Нет. Это незаконно.
— Вот змей праведный! Что ты все меряешь праведными нормами: черное — белое! Нету черного, нету белого! Есть еще зеленые и голубые. Хочешь, я встану перед тобой на колени?
— Не хочу.
— А я встану!