— Да, Юрка, а что ещё там Самсоныч с тобой делал? — допытывала Влада.
— Когда он тебя выгнал? — спросил Юрий.
— Ну да! Что он тебе тогда говорил?
Юрий пожал плечами.
— Не знаю, ничего он не говорил, и ничего не делал.
— Ты это серьезно!? — доктор была явно удивлена.
— Серьезно. Он тебя выгнал, а потом велел снова зайти.
— Так между этим прошло минут пять, ты что!?
Астафьеву оставалось только пожать плечами.
— Не помню. Мне показалось, что прошла просто секунда.
Влада покачала головой.
— Да, это он с тобой хорошо, значит, поработал. Только зачем?
— Так он головную боль снимал, сама же говорила? — удивился Юрий.
— При чем тут головная боль!? Он ее раньше снял, ты не понял, что ли? Это когда он у тебя перед глазами вот так вот рукой провел.
Влада повторила этот жест. Но у Юрия был свой аргумент.
— Так он мне так же сделал перед тем, как тебя позвать.
Зарецкая пребывала в полном недоумении.
— Да, учиться мне у него еще и учиться.
— Кстати, а что он за человек, этот ваш Самсонов? — спросила Ольга. Влада высоко подняла брови.
— Он не человек, он сверхчеловек. Я серьезно говорю. Его труды печатаются в самых известных медицинских журналах мира. Не России, мира! Чтобы психиатр из провинциально городка стал такой величиной, это надо иметь такую голову! Вот скоро он защититься, и все — его выдернут из нашего города, и, — она сделала жест рукой вверх, — заберут наверх. Ему светит кафедра в нашем институте. В личной жизни только ему не везет. У него была жена, такая славная женщина, тоже врач. Простая как песня. И, представляете — года полтора назад разбилась на машине.