Она тут же всхлипнула, попыталась снова завыть, но икота помешал Ларисе снова начать свое утробное выражение горя. Пришлось отвечать.
— Хрен его знает. Он вечером позвонил кому-то, про что я не слышала, но потом сказал, что скоро мы озолотимся. А ночью Колька ушел, сказал, что за деньгами.
— А как он отсюда звонил? — не понял Алексей.
— По мобильнику. Валялся у нас старый один. Батарейка там совсем уже сдохла.
— А телефон он забрал с собой? — спросил Павел.
— Нет, он у него снова разрядился, вон лежит, на комоде.
Этот разговор был прерван появлением в доме еще одного очень знакомого всем операм мужчины. Высокий, широкоплечий парень, с кудрявой головой могучей лепки, и неожиданно обаятельной, белозубой улыбкой. Сергей Денисов был таким же, как и они, оперативником, только приписан он был к другому отделению милиции.
— Ба, а вы тут что делаете? — удивленно спросил он.
— А ты?
— Я опросить ее должен, — он кивнул на Ларису.
— Пошли, поговорим, — предложил Шаврин. Он давно дружил с Денисовым на почве взаимного увлечения рыбалкой.
Они вышли на крыльцо, закурили.
— Что там с этими погорельцами? — Спросил Шаврин. — Мы вчера их только опросили насчет того, как их Сонька Зубаревская опрокинула, а ночью они сгорели.
Денисов изменился в лице.
— Ба, вот это примочки! А я думал, что это дело простое, закроем его на днях.
— Что, они, сами сгорели? — спросил Павел.
— Да какой там! Пожарники сразу сказали — поджог. Но, самое интересное: этот вот мужик, — он кивнул на дверь дома, — и тот, второй, спалились на улице. Мы как думаем — один поджигал, второй застукал его, начали драться и сгорели оба. Но, что странно, дверь дома была закрыта снаружи, и эти тетки, что сгорели внутри, не смогли ее открыть.
— Еще бы, одна была парализована, вторая еле ходила, — вспомнил Павел. А Сергей продолжал.
— Тут еще Крылов озадачил. У обоих мужиков проломлены черепа, да так конкретно! Словно им кто перед этим кувалдой по башке вломил.
Тут Шаврин его прервал.