— Это числа, когда произошли убийства. А эти недели пусты.
Он вычеркнул карандашом эти недели.
— В эти недели он был на второй смене, с девяти вечера до девяти утра, и, значит, ни как не мог убивать.
Этот аргумент перевесил чашу скепсиса торских оперов в сторону понимания.
— Да, красиво получается. Выходит, нам надо проверить одну только смену завода, и людей, кто работает на нем из Кривова? — спросил Олег.
— Да, именно так.
— А почему он последние два месяца перестал это делать? — спросил другой опер.
— Может — уволился, может — заболел, — предположил Юрий. — Хотя они после такого не уходят, это втягивает как наркотик. Я так думаю, это человек средних лет, неженатый, скорее всего — простой работяга.
— А почему средних лет? — спросил самый молодой из оперов.
— Потому что молодежь и стариков у нас берут на работу с неохотой.
— А почему неженатый? — спросила уже Ольга.
— Тогда бы он спешил успеть на первую электричку. А он едет на второй. Ты бы стерпела, что бы муж твой возвращался позже, чем он может?
— Конечно, нет. А почему он работяга, а не, допустим, начальник смены? — еще раз не поверила Ольга.
— Потому что начальство такого ранга, начиная с мастеров, приезжает и уезжает домой на своих машинах. Я узнавал. Понятно, Ольга Леонидовна?
— Понятно, Юрий Андреевич.
Астафьев обернулся в сторону оперов.
— Так что совет мой просто: попробуйте проверить работников этих вот смен. Он должен быть из Кривова, и сейчас не работать по каким либо причинам.
— Хорошо. Спасибо вам, Юрий Андреевич.
Олег встал.
— Здорово вы нам работу облегчили. Мы за эти полгода весь район тут перерыли: студентов, рабочих, всех, кто ездит на этой электричке. И — ничего похожего. А тут фронт работ — человек пятьдесят, не больше.