Подводное сафари

Вооружены пограничники были короткими автоматами «АК-74», а вот у рулевого на плече висела польская трещотка «ПМК-ДГН-60».

Хотя это тоже модернизированный автомат Калашникова, но имеет более длинный ствол с приспособлением для метания винтовочных гранат. В Российской армии такого оружия на вооружении нет, да и сам Клим всего пару раз видел такую «игрушку», да и то в Африке.

Одеты «пограничники» оказались в простую робу со знаками различия от старшего матроса до главного корабельного старшины.

Что же вообще не влазило ни в какие ворота – желтая полоска главного корабельного старшины, перетянутая посередине черной ниточной полосой. Старшина второй статьи, носивший такие погоны, имел кучерявую шевелюру, полностью закрывавшую уши, а на затылке у него с трудом держалась маленькая бескозырка с коротенькими, не длиннее десяти сантиметров, ленточками.

Клим все мог простить: длинную шевелюру, неуставные погоны и даже бескозырку явно не по размеру головы, но коротенькие ленточки! Это был нонсенс! Ленточки у моряка могут быть длиннее уставных – это нормально, но короче – никогда! Объяснение могло быть только одно: перед ним были ряженые, имевшие весьма приближенное мнение о флотской форме одежды.

Соответственно, и вести себя с ними нужно было так, как они заслуживали.

Состроив на лице тупое выражение, Клим встал около трапа и стал равнодушно наблюдать за тем, как первый пограничник, закинув автомат за спину, неловко поднимается по трапу. Ноги у погранца заплетались, а руками он судорожно хватался за деревянные перекладины шторм-трапа. В довершение всего налетел порыв ветра, который мало того, что чувствительно приложил морячка о борт яхты, он еще и сорвал бескозырку с его головы. Внизу закричали, но пограничник не обратил никакого внимания на потерю, продолжая упорно лезть наверх.

Перевалив грузное тело через борт, «пограничник» отпихнул услужливо протянутую руку Клима и на полусогнутых ногах затопал в рубку.

Клим не стал на него дальше смотреть, а перевел взгляд на второго поднимающегося по трапу «пограничника». Этот вообще был в черных кроссовках, но взобрался он по шторм-трапу ловко, не потеряв ни бескозырки, ни автомата.

Третий «пограничник», лет тридцати, с погонами старшего матроса, стал тяжело взбираться по трапу, который раскачивался во все стороны. Помогая ему перелезть через борт яхты, Клим увидел на правой руке наколку – кинжал в обрамлении арабской вязи. Такие наколки носили суданские морпехи из специального подразделения «Лейлят аль-Мирадж»,[4] которое выполняло самые секретные задания суданской контрразведки.

Надпись, как помнил Клим, означала: «Наш Господь – Аллах».[5]

– Ты чего, скотина, не помогаешь пограничникам? – рявкнул на Клима суданец, отвлекая его внимание от последнего «пузатого» пограничника, с погонами главного корабельного старшины, лезшего на борт.

Сноровисто лезший главный корабельный старшина держал в зубах плоский черный чемоданчик.

Перепрыгнув через борт яхты, последний ряженый – Клим отметил, что этот тоже был в неуставных черных кроссовках, – окинул внимательным взглядом палубу и спросил:

– Где капитан?

– Не понимаю, я говорю только по-английски! – развел руками Клим, удивленно раскрыв рот.

– Только черножопого нам на борту не хватало! – сказал пузатый и, не меняя выражения лица, спросил на хорошем английском: – Сколько человек на борту?

– Три человека вместе с капитаном, сэр! – быстро ответил Клим, отступая к рубке, стараясь держать этих двоих в поле зрения.

– Чем обязан, господа пограничники? – резко спросил Виталик, появляясь из люка.

– Пограничный контроль, – лаконично ответил главный корабельный старшина, быстрым шагом направляясь к капитану.