– Вы состоите у них в штате?
– Не совсем, пан… Я состою в штате «Звэзды», да и то на полставки. Видите ли, как эмигрантка из России, я пока не могу себе позволить… вернее, они не могут меня позволить…
– Газетка, скажем, так себе, – поддел меня редактор.
– Совершенно справедливо, – не обиделась я. – Поганая газетка.
– Гм, – замешкался редактор. – Признаюсь откровенно, пани такая-то, я не давился по мере прочтения вашими текстами, одолел их, так сказать, от корки до корки и могу сообщить определенно…
– Дорогой, – блондинка завершила маникюр и мечтательно уставилась в потолок. – Ты не будешь возражать, если я пройдусь на «Баттерфляй», пообедаю в кафе у Томаша, загляну в салон к Дане, добегу до солярия к Вацлаву, а часика через два-четыре вернусь, и мы пойдем домой?
– А как же, бэби, – сказал редактор. – Прогуляйся. Мне как раз необходимо сосредоточиться. Пани такая-то сейчас уйдет, и я тоже уйду… с головой в работу.
Белокурая бестолочь встала и, вихляя бедрами, будто веслами, поплыла на выход.
– Итак, пани, я могу сказать следующее, – строго продолжал редактор. – Ваши статьи не лишены здравых мыслей и наблюдений, отдельные места меня позабавили, даже тронули, хотя в целом, должен вас огорчить, они не совсем дотягивают до того уровня профессионального исполнения, на который мы привыкли опираться в своей… – За блондинкой захлопнулась дверь.
– Это замечательно, милочка, – редактор изменился в лице и, катапультировавшись из-за стола, подлетел ко мне. – Я согласен печатать вас всегда и везде, о чем бы вы ни писали и сколько бы ошибок ни делали в тексте. Это то, что нам нужно. Предлагаю перейти на отношения «сан фасон», так сказать – без церемоний, а? Как бы вы отнеслись к предложению заглянуть в ресторанчик и в более тесном кругу, в компании с бутылочкой доброго «Айриш фог», обсудить ваши летописи… мм, пардон, рукописи. Не сочтите мои нападки за «тур-де-форс», пани, мне действительно понравились ваши наброски и… и лично вы.
– Я могу обдумать все «про-ет-контра», уважаемый «бель эспри»? – сухо отозвалась я. – Допустим, в течение недели? Или вы действуете по принципу «Аут цезарь, аут нихиль»?
Карел Смрковский рассмеялся:
– Я навеки ваш, пани…
Отворилась дверь. Карел отпрыгнул и нахмурился.
– Не буду зарекаться, но мы постараемся вам помочь, пани. Хотя вы должны понимать – наше издание работает с серьезными авторами. Если бы вы обратились…
– Дорогой, как насчет немножко крон? – влезла в проем мордашка Ружены. – Я совсем забыла… я же утром купила такого очаровательного попугайчика… Надеюсь, ты не будешь топать ножками?
Последовал процесс передачи денег, по ходу которого с лица Смрковского не слетала гримаса до тошноты занятого бизнесмена.
– Чао, лягушонок, – Ружена привстала на цыпочки, чмокнула своего смышленого «фрогги» в подбородок и, помахивая купюрой, угребла.
– Браво, – сказала я.
– А вы как думали, – вздохнул Карел. – Жизнь театр, мы в нем актеры.